В.И. Ленин

РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ

 

ГЛАВА II

РАЗЛОЖЕНИЕ КРЕСТЬЯНСТВА

 

Мы видели, что основой образования внутреннего рынка в капиталистическом производстве является процесс распадения мелких земледельцев на сельскохозяйственных предпринимателей и рабочих. Едва ли не каждое сочинение об экономическом положении русского крестьянства в пореформенную эпоху указывает на так называемую "дифференциацию" крестьянства. Следовательно, наша задача состоит в том, чтобы изучить основные черты этого явления и определить его значение. В последующем изложении мы пользуемся данными земско-статистических подворных переписей.

 

I. ЗЕМСКО-СТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ О НОВОРОССИИ

Г-н В. Постников в своем сочинении: "Южнорусское крестьянское хозяйство" (М. 1891) собрал и обработал данные земской статистики по Таврической, отчасти также Херсонской и Екатеринославской губерниям. В литературе о крестьянском разложении это сочинение должно быть поставлено на первое место, и мы считаем необходимым свести по принятой нами системе собранные г. Постниковым данные, дополняя их иногда данными земских сборников. Таврические земские статистики приняли группировку крестьянских дворов по величине посева - прием очень удачный, позволяющий точно судить о хозяйстве каждой группы вследствие преобладания в этой местности зерновой системы хозяйства при экстенсивном земледелии. Вот общие данные о хозяйственных группах таврического крестьянства.<<1>>

 

Группы крестьян

По Днепровскому уезду

По трем уездам

% всего числа дворов

На 1 двор

% всего числа

Средний размер посева на 1 двор, десятин

Вся площадь посева, десятин

То же в % к итогу

% всего числа дворов

Душ об. пола

Работников муж. пола

I

Не сеющие

 

4,6

1,0

7,5

-

-

-

12,1

40,2

II

Сеющие до 5 дес.

11

4,9

1,1

11,7

3,5

34070

2,4

III

" 5-10 "

20

5,4

1,2

21

8,0

140426

9,7

IV

" 10-25 "

41,8

6,3

1,4

39,2

16,4

540093

37,6

37,6

39,2

V

" 25-50 "

15,1

8,2

1,9

16,9

34,5

494095

34,3

50,3

20,6

VI

" более 50 "

3,1

10,1

2,3

3,7

75,0

230583

16,0

Итого

100

6,2

1,4

100

17,1

439267

100

   

Неравномерность в распределении посева очень значительна: 2/5 всего числа дворов (имеющие около 3/10 населения, ибо состав семьи здесь ниже среднего) имеют в своих руках около 1/8 всего посева, принадлежа к малосеющей, бедной группе, которая не может покрыть своих потребностей доходом от своего земледелия. Далее, среднее крестьянство обнимает тоже около 2/5 всего числа дворов, которые покрывают свои средние расходы доходом от земли (г. Постников считает, что на покрытие средних расходов семьи требуется 16-18 десятин посева). Наконец, зажиточное крестьянство (около 1/5 дворов и 3/10 населения) сосредоточивает в своих руках более половины всего посева, причем размер посева на 1 двор ясно показывает "коммерческий", торговый характер земледелия этой группы. Чтобы точно определить размеры этого торгового земледелия в разных группах, г. Постников употребляет следующий прием. Из всей посевной площади хозяйства он выделяет площади: пищевую (дающую продукт на содержание семьи и батраков), кормовую (на корм скоту), хозяйственную (на посевное зерно, площадь под усадьбами и пр.) и определяет таким образом размер рыночной или торговой площади, продукт которой идет в продажу. Оказывается, что у группы с 5-10 дес. посева всего лишь 11,8% посевной площади дает рыночный продукт, тогда как по мере увеличения посева (по группам) этот процент повышается следующим образом: 36,5%-52%-61%. Следовательно, зажиточное крестьянство (2 высшие группы) ведет уже торговое земледелие, получая в год 574-1500 руб. валового денежного дохода. Это торговое земледелие превращается уже в капиталистическое, так как размеры посева у зажиточных крестьян превышают рабочую норму семьи (т. е. то количество земли, которое может обработать семья своим трудом), заставляя их прибегать к найму рабочих: в трех северных уездах Таврической губ. зажиточное крестьянство нанимает, по расчету автора, свыше 14 тысяч сельских рабочих. Наоборот, бедное крестьянство "отпускает рабочих" (свыше 5 тысяч), т. е. прибегает к продаже своей рабочей силы, так как доход от земледелия дает, например, в группе с 5-10 дес. посева только около 30 руб. деньгами на двор.<<2>> Мы наблюдаем, следовательно, здесь именно тот процесс создания внутреннего рынка, о котором и говорит теория капиталистического производства: "внутренний рынок" растет вследствие превращения в товар, с одной стороны, продукта торгового, предпринимательского земледелия; с другой стороны - вследствие превращения в товар рабочей силы, продаваемой несостоятельным крестьянством.

Чтобы ознакомиться ближе с этим явлением, посмотрим на положение каждой отдельной группы крестьянства. Начнем с высшей. Вот данные о ее землевладении и землепользовании:

 

Группы дворов

Днепровский уезд Таврической губернии

Надельной

Купчей

Арендованной

Всего

I

Не сеющие

6,4

0,9

0,1

7,4

II

Сеющие до 5 дес.

5,5

0,004

0,6

6,1

III

" 5-10 "

8,7

0,05

1,6

10,3

IV

" 20-25 "

12,5

0,6

5,8

18,9

V

" 25-50 "

16,6

2,3

17,4

36,3

VI

" свыше 50 "

17,4

30,0

44,0

91,4

В среднем

11,2

1,7

7,0

19,9

Мы видим, следовательно, что зажиточное крестьянство, несмотря на наивысшую обеспеченность его надельной землей, концентрирует в своих руках массу купчих и арендуемых земель, превращается в мелких землевладельцев и фермеров.<<3>> На аренду 17-44 дес. расходуется в год, по местным ценам, около 70-160 руб. Очевидно, что мы имеем здесь дело уже с коммерческой операцией: земля становится товаром, "машиной для добывания деньги".

Возьмем далее данные о живом и мертвом инвентаре:

 

Группы дворов

По трем уездам Таврической губернии

В Днепров. у.

Приходится голов на 1 двор

% дворов без раб. скота

Приходится на 1 двор инвентаря<<4>>

Рабочего

Прочего

Всего

 

Перевозочного

Пахотного

I

Не сеющие

0,3

0,8

11

80,5

-

-

II

Сеющие до 5 дес.

1,0

1,4

2,4

48,3

-

-

III

" до 5-10 "

1,9

2,3

4,2

12,5

0,8

0,5

IV

" 10-25 "

3,2

4,1

7,3

1,4

1,0

1,0

V

" 25-50 "

5,8

8,1

13,9

0,1

1,7

1,5

VI

" свыше 50 "

10,5

19,5

30,0

0,03

2,7

2,4

В среднем

3,1

4,5

7,6

15,0

   

Зажиточное крестьянство оказывается во много раз обеспеченнее инвентарем, чем бедное и даже чем среднее. Достаточно взглянуть на эту табличку, чтобы понять полную фиктивность тех "средних" цифр, с которыми так любят оперировать у нас, говоря о "крестьянстве". К торговому земледелию у крестьянской буржуазии присоединяется здесь и торговое скотоводство, именно: взращивание грубошерстных овец. Относительно мертвого инвентаря приведем еще данные об улучшенных орудиях, заимствуя их из земско-статистических сборников.<<5>> Из всего числа жнеек и косилок (3061)-2841, т. е. 92,8%, находятся в руках крестьянской буржуазии (1/5 всего числа дворов).

Вполне естественно, что у зажиточного крестьянства и техника земледелия стоит значительно выше среднего (больший размер хозяйства, более обильный инвентарь, наличность свободных денежных средств и т. д.), именно: зажиточные крестьяне "производят свои посевы скорее, лучше пользуются благоприятной погодой, заделывают семена более влажной землей", вовремя производят уборку хлеба; одновременно вместе с возкою и молотят его и т. д. Естественно также, что величина расхода на производство земледельческих продуктов понижается (на единицу продукта) по мере увеличения размеров хозяйства. Г-н Постников доказывает это положение особенно подробно, пользуясь следующим расчетом: он определяет количество работников (вместе с наймитами), голов рабочего скота, орудии и пр. на 100 десятин посева в различных группах крестьянства. Оказывается, что это количество уменьшается по мере увеличения размеров хозяйства. Например, у сеющих до 5 десятин приходится на 100 десятин надела 28 работников, 28 голов рабочего скота, 4,7 плуга и буккера, 10 бричек, а у сеющих свыше 50 десятин - 7 работников, 14 голов рабочего скота, 3,8 плуга и буккера, 4,3 брички. (Мы опускаем более детальные данные по всем группам, отсылая тех, кто интересуется подробностями, к книге г. Постникова.) Общий вывод автора гласит: "С увеличением размера хозяйства и запашки у крестьян расход по содержанию рабочих сил, людей и скота, этот главнейший расход в сельском хозяйстве, прогрессивно уменьшается, и у многосеющих групп делается почти в два раза менее на десятину посева, чем у групп с малой распашкой" (стр. 117 назв. соч.). Этому закону большей продуктивности, а, следовательно, и большей устойчивости крупных крестьянских хозяйств г. Постников совершенно справедливо придает важное значение, доказывая его весьма подробными данными не только для одной Новороссии, но и для центральных губерний России.<<6>> Чем дальше идет проникновение товарного производства в земледелие, чем сильнее, следовательно, становится конкуренция между земледельцами, борьба за землю, борьба за хозяйственную самостоятельность, - тем с большей силой должен проявиться этот закон, ведущий к вытеснению среднего и бедного крестьянства крестьянской буржуазией. Необходимо только заметить, что прогресс техники в сельском хозяйстве выражается различно, смотря по системе сельского хозяйства, смотря по системе полеводства. Если при зерновой системе хозяйства и при экстенсивном земледелии этот прогресс может выразиться в простом расширении посева и сокращении числа рабочих, количества скота и пр. на единицу посева, то при скотоводственной или технической системе хозяйства, при переходе к интенсивному земледелию, тот же прогресс может выразиться, например, в посеве корнеплодов, требующих большего количества рабочих на единицу посева, или в заведении молочного скота, в посеве кормовых трав и пр. и пр.

К характеристике высшей группы крестьянства надо добавить еще значительное употребление наемного труда. Вот данные по 3-м уездам Таврической губернии:

 

Группы дворов

Процент хозяйств с батраками

Доля посева (в%) у каждой группы

I

Не сеющие

3,8

-

II

Сеющие до 5 дес.

2,5

2

III

" 5-10 "

2,6

10

IV

" 10-25 "

8,7

38

V

" 25-50 "

34,7

34

50

VI

" свыше 50 "

64,1

16

Итого

12,9

100

Г-н В. В. в указанной статье рассуждал об этом вопросе следующим образом: он брал процентное отношение числа хозяйств с батраками ко всему числу крестьянских хозяйств и заключал: "Число крестьян, прибегающих для обработки земли к помощи наемного труда, сравнительно с общей массой народа, совершенно ничтожно: 2-3, maximum 5 хозяев из 100, - вот и все представители крестьянского капитализма; это" (батрацкое крестьянское хозяйство в России) "не система, прочно коренящаяся в условиях современной хозяйственной жизни, а случайность, какая была и 100 и 200 лет тому назад" ("Вестн. Евр.", 1884, № 7, стр. 332). Какой смысл сопоставлять число хозяйств с батраками со всем числом "крестьянских" хозяйств, когда в это последнее число входят и хозяйства батраков? Ведь по подобному приему можно бы отделаться лишь и от капитализма в русской промышленности: стоило бы лишь взять процент промысловых семей, держащих наемных рабочих (т. е. семей фабрикантов и фабрикантиков) ко всему числу промысловых семей в России; получилось бы "совершенно ничтожное" отношение к "массе народа". Несравненно правильнее сопоставлять число батрацких хозяйств с числом одних лишь действительно самостоятельных хозяйств, т. е. живущих одним земледелием и не прибегающих к продаже своей рабочей силы. Далее г. В. В. упустил из виду мелочь: именно - что батрацкие крестьянские хозяйства принадлежат к числу крупнейших: "ничтожный" в "общем и среднем" процент хозяйств с батраками оказывается очень внушительным (34-64%) у того зажиточного крестьянства, которое держит в своих руках больше половины всего производства, которое производит крупные количества зерна на продажу. Можно судить поэтому о нелепости того мнения, будто это батрацкое хозяйство - "случайность", бывшая и 100-200 лет тому назад! В-третьих, только игнорируя действительные особенности земледелия, можно брать, для суждения о "крестьянском капитализме", одних батраков, т. е. постоянных рабочих, опуская поденщиков. Известно, что наем поденных рабочих играет особенно большое значение в сельском хозяйстве.<<7>>

Переходим к низшей группе. Ее составляют несеющие и малосеющие хозяева; они "не представляют большой разницы в своем хозяйственном положении... как те, так и другие либо служат батраками у своих односельчан, либо промышляют сторонними и большей частью земледельческими же заработками" (стр. 134 указ. соч.), т. е. входят в ряды сельского пролетариата. Заметим, что, например, в Днепровском уезде в низшей группе 40% дворов, а не имеющих пахотных орудий 39% всего числа дворов. Наряду с продажей своей рабочей силы сельский пролетариат извлекает доход от сдачи в аренду своей надельной земли:

 

Группы дворов

Днепровский уезд

проценты

Домохозяев, сдающих надельную землю

Сдаваемой надельной земли

I

Не сеющие

80

97,1

II

Сеющие до 5 дес.

30

38,4

III

" 5-10 "

23

17,2

IV

" 10-25 "

16

8,1

V

" 25-50 "

7

2,9

VI

" свыше 50 "

7

13,8

По уезду

25,7

14,9

Всего по 3-м уездам Таврической губ. сдавалось (в 1884-1886 гг.) 25% всей крестьянской пашни, причем сюда не вошла еще земля, сдаваемая не крестьянам, а разночинцам. Всего сдаст землю в этих 3-х уездах около 1/3 населения, причем арендует наделы сельского пролетариата главным образом крестьянская буржуазия. Вот данные об этом.

 

В трех уездах Таврической губернии

Снято десятин надельной земли у соседей

В %

Хозяевами, сеющими до 10 дес. на двор

16 594

6

" 10-25 "

89 526

35

" 25 и более "

150 596

59

Всего

256 716

100

"Надельная земля служит в настоящее время предметом обширной спекуляции в южнорусском крестьянском быту. Под землю получаются займы с выдачей векселей, ...земля сдается или продается на год, два и более долгие сроки, 8, 9 и 11 лет" (стр. 139 цит. соч.). Таким образом, крестьянская буржуазия является также представительницей торгового и ростовщического капитала.<<8>> Мы видим здесь наглядное опровержение того народнического предрассудка, будто "кулак" и "ростовщик" не имеют ничего общего с "хозяйственным мужиком". Напротив, в руках крестьянской буржуазии сходятся нити и торгового капитала (отдача денег в ссуду под залог земли, скупка разных продуктов и пр.) и промышленного капитала (торговое земледелие при помощи найма рабочих и т. п.). От окружающих обстоятельств, от большего или меньшего вытеснения азиатчины и распространения культуры в нашей деревне зависит то, какая из этих форм капитала будет развиваться на счет другой.

Посмотрим, наконец, на положение средней группы (посев 10-25 дес. на двор, в среднем 16,4 дес.). Ее положение переходное: денежный доход от земледелия (191 руб.) несколько ниже той суммы, которую расходует в год средний тавричанин (200-250 руб.). Рабочего скота здесь по 3,2 штуки на двор, тогда как для полного "тягла" требуется 4 штуки. Поэтому хозяйство среднего крестьянина находится в положении неустойчивом, и для обработки своей земли ему приходится прибегать к супряге.<<9>>

Обработка земли супрягой оказывается, разумеется, менее продуктивной (трата времени на переезды, недостача лошадей и проч.), так что, например, в одном селе г. Постникову передавали, что "супряжники часто буккеруют в день не более 1 дес., т. е. вдвое меньше против нормы".<<10>> Если мы добавим к этому, что в средней группе около 1/5 дворов не имеет пахотных орудий, что эта группа более отпускает рабочих, чем нанимает (по расчету г. Постникова), - то для нас ясен будет неустойчивый, переходный характер этой группы между крестьянской буржуазией и сельским пролетариатом. Приведем несколько более подробные данные о вытеснении средней группы:

 

Днепровский уезд Таврической области<<11>>

 

Группы домохозяев

% к итогу

Надельной земли

Купчей земли

Арендован. земли

Сданной в аренду земли

Все землепользование группы

Посевная площадь

Дворов

Душ обоего пола

Десятин

%

Десятин

%

Десятин

%

Десятин

%

Десятин

%

Десятин

%

Бедная

39,9

32,6

56 445

22,5

2 003

6

7 839

6

21 551

65,5

44 736

12,4

38 439

11

Средняя

41,7

42,2

102 794

46,5

5 376

16

48 398

35

8 311

25,3

148 257

41,2

137 344

43

Зажиточная

18,4

25,2

61 844

28

26 531

78

81 646

59

3 039

9,2

166 982

46,4

150 614

46

Всего по уезду

100

100

221 083

100

33 910

100

137 883

100

32 901

100

359 975

100

326 397

100

Таким образом, распределение надельной земли наиболее "уравнительно", хотя и в нем заметно оттеснение низшей группы высшими. Но дело радикально меняется, раз мы переходим от этого обязательного землевладения к свободному, т. е. к купчей и арендованной земле. Концентрация ее оказывается громадной, и в силу этого распределение всего землепользования крестьян совсем не похоже на распределение надельной земли: средняя группа оттесняется на второе место (46% надела - 41% землепользования), зажиточная весьма значительно расширяет свое землевладение (28% надела - 46% землепользования), а бедная группа выталкивается из числа земледельцев (25% надела - 12% землепользования).

Приведенная таблица показывает нам интересное явление, с которым мы еще встретимся, именно: уменьшение роли надельной земли в хозяйстве крестьян. В низшей группе это происходит вследствие сдачи земли, в высшей - вследствие того, что в общей хозяйственной площади получает громадное преобладание купчая и арендованная земля. Обломки дореформенного строя (прикрепление крестьян к земле и уравнительное фискальное землевладение) окончательно разрушаются проникающим в земледелие капитализмом.

Что касается, в частности, до аренды, то приведенные данные позволяют нам разобрать одну весьма распространенную ошибку в рассуждениях экономистов-народников по этому вопросу. Возьмем рассуждения г-на В. В. В цитированной статье он прямо ставил вопрос об отношении аренды к разложению крестьянства. "Способствует ли аренда разложению крестьянских хозяйств на крупные и мелкие и уничтожению средней, типичной группы?" ("Вестн. Евр.", l. c., стр. 339-340). Этот вопрос г. В. В. решал отрицательно. Вот его доводы: 1) "Большой процент лиц, прибегающих к аренде". Примеры: 38-68%; 40-70%; 30-66%; 50-60% по разным уездам разных губерний. - 2) Невелика величина участков арендуемой земли на 1 двор: 3-5 дес. по данным тамбовской статистики. - 3) Крестьяне с малым наделом арендуют больше, чем с большим.

Чтобы читатель мог ясно оценить не то что состоятельность, а просто пригодность таких доводов, приводим соответствующие данные по Днепровскому уезду.<<12>>

 

 

% арендующих дворов

Дес. пашни на 1 арендующий двор

Цена 1 дес. в рублях

У сеющих до 5 дес.

25

2,4

15,25

" 5-10 "

42

3,9

12,00

" 10-25 "

69

8,5

4,75

" 25-50 "

88

20,0

3,75

" свыше 50 "

91

48,6

3,55

По уезду

56,2

12,4

4,23

Спрашивается, какое значение могут иметь тут "средние" цифры? Неужели тот факт, что арендаторов "много" - 56%, - уничтожает концентрацию аренды богачами? Не смешно ли брать "средний" размер аренды [12 дес. на арендующий двор. Часто берут даже не на арендующий, а на наличный двор. Так поступает, напр., г. Карышев в своем сочинении "Крестьянские вненадельные аренды" (Дерпт, 1892; второй том "Итого и земской статистики")], - складывая вместе крестьян, из которых один берет 2 десятины за безумную цену (15 руб.), очевидно, из крайней нужды, на разорительных условиях, а другой берет 48 десятин, сверх достаточного количества своей земли, "покупая" землю оптом несравненно дешевле, по 3,55 руб. за десятину? Не менее бессодержателен и 3-й довод: г. В. В. сам позаботился опровергнуть его, признавши, что данные, относящиеся "к целым общинам" (при распределении крестьян по наделу), "не дают правильного понятия о том, что делается в самой общине" (стр. 342 указанной статьи).<<13>>

Было бы большой ошибкой думать, что концентрация аренды в руках крестьянской буржуазии ограничивается единоличной арендой, не простираясь на общественную, мирскую аренду. Ничего подобного. Арендованная земля распределяется всегда "по деньгам", и отношение между группами крестьянства нисколько не меняется при мирских арендах. Поэтому рассуждения, например, г. Карышева, будто в отношении мирских аренд к единоличным проявляется "борьба двух начал (!?) - общинного и личного" (стр. 159, l. c.), будто общинным арендам "свойственно трудовое начало и принцип равномерного распределения снятого участка между общинниками" (230 ibid.), - эти рассуждения относятся целиком к области народнических предрассудков. Несмотря на свою задачу подвести "итоги земской статистики", г. Карышев старательно обошел весь обильный земско-статистический материал о концентрации аренды в руках небольших групп зажиточного крестьянства. Приведем пример. По трем указанным уездам Таврической губ. земля, арендованная у казны обществами крестьян, распределяется по группам следующим образом:

 

 

Число арендующих дворов

Число десятин

В % к итогу

Десятин на 1 арендующий двор

Сеющие до 5 дес.

83

511

1

4

6,1

" 5-10 "

444

1427

3

3,2

" 10-25 "

1732

8711

20

76

5,0

" 25-50 "

1245

13375

30

10,7

" свыше 50 "

632

20283

46

32,1

Всего

4136

44307

100

10,7

Маленькая иллюстрация "трудового начала" и "принципа равномерного распределения"!

Таковы данные земской статистики о южнорусском крестьянском хозяйстве. Полное разложение крестьянства, полное господство в деревне крестьянской буржуазии ставится этими данными вне сомнения.<<14>>

Весьма интересно поэтому отношение к этим данным гг. В. В. и Н. -она, тем более, что оба эти писателя признавали раньше необходимость поставить вопрос о разложении крестьянства (г. В. В. в указанной статье 1884 года, г. Н. -он в "Слове" 1880 г. - замечанием о том любопытном явлении в самой общине, что "нехозяйственные" мужики забрасывают землю, а "хозяйственные" подбирают себе лучшую; см. "Очерки", с. 71). Необходимо заметить, что сочинение г. Постникова носит двойственный характер: с одной стороны, автор искусно собрал и тщательно обработал чрезвычайно ценные земско-статистические данные, сумев при этом отрешиться от "стремления рассматривать крестьянский мир как нечто целое и однородное, каким он и до сих пор еще представляется нашей городской интеллигенции" (стр. 351 назв. соч.). С другой стороны, автор, но руководимый теорией, совершенно не сумел оценить обработанных им данных и взглянул на них с крайне узкой точки зрения "мероприятий", пустившись сочинять проекты о "земледельческо-ремесленно-заводских общинах", о необходимости "ограничить", "обязать", "наблюдать" и пр. и пр. И вот наши народники постарались не заметить первой, положительной части сочинения г. Постникова, обратив все внимание на вторую часть. И г. В. В., и г. Н. -он принялись с пресерьезным видом "опровергать" совершенно несерьезные "проекты" г. Постникова (г. В. В. в "Русской Мысли" за 1894 г., № 2; г. Н. -он в "Очерках", с. 233, прим.), обвиняя его за нехорошее желание ввести капитализм в России и тщательно обходя те данные, которые обнаружили господство капиталистических отношений в современной южнорусской деревне.<<15>>

 

II. ЗЕМСКО-СТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ПО САМАРСКОЙ ГУБЕРНИИ

От южной окраины перейдем к восточной, к Самарской губернии. Берем Новоузенский уезд, последний по времени обследования; в сборнике по этому уезду дана наиболее подробная группировка крестьян по хозяйственному признаку.<<16>> Вот общие данные о группах крестьянства (дальнейшие сведения относятся к 28 276 дворам надельного населения, со 164 146 душами обоего пола, т. е. к одному русскому населению уезда, без немцев и без "хуторян" - домохозяев, ведущих хозяйство и в общине и на хуторах. Прибавление немцев и хуторян значительно усилило бы картину разложения).

 

Группы домохозяев

% ко всему числу дворов

Средний размер посева на 1 двор десятин

% посевной площади к итогу

Бедная

Без рабочего скота

20,7

37,1

2,1

2,8

8,0

С 1 голов. раб. скота

16,4

5,0

5,2

Средняя

" 2-3 голов "

26,6

38,2

10,2

17,1

28,6

" 4 "

11,6

15,9

11,5

Богатая

" 5-10 "

17,1

24,7

24,7

26,9

63,4

" 10-20 "

5,8

53,0

19,3

" 20 и более "

1,8

149,5

17,2

Всего

100

 

15,9

100

 

Концентрация земледельческого производства оказывается очень значительной: "общинные" капиталисты (1/14 всего числа дворов, именно дворы с 10 и более головами рабочего скота) имеют 36,5% всего посева - столько же, сколько и 75,3% всего бедного и среднего крестьянства, вместе взятого! "Средняя" цифра (15,9 дес. посева на 1 двор) является и здесь, как всегда, совершенно фиктивной, создавая иллюзию общего довольства. Посмотрим на другие данные о хозяйстве разных групп.

 

Группы домохозяев

%% хозяев, обрабатывающих весь надел собств. инвентарем

% хозяев, имеющих усовершен. орудия

Количество всего скота (в переводе на крупный) на двор голов

% к итогу всего количества скота

Без раб. скота

2,1

0,03

0,5

1,5

6,4

С 1 гол. раб. ск.

35,4

0,1

1,9

4,9

" 2-3 гол. раб. ск.

60,5

4,5

4,0

16,8

28,6

" 4 "

74,7

19,0

6,6

11,8

" 5-10 "

82,4

40,3

10,9

29,2

65,0

" 10-20 "

90,3

41,6

22,7

20,4

" 20 и более "

84,1

62,1

55,5

15,4

Всего

52,0

13,9

6,4

100

 

Итак, в низшей группе самостоятельных хозяев очень немного; усовершенствованные орудия бедноте не достаются вовсе, а среднему крестьянству достаются в ничтожном количестве. Концентрация скота еще сильнее, чем концентрация посевов; очевидно, что зажиточное крестьянство соединяет с крупными капиталистическими посевами капиталистическое скотоводство. На противоположном полюсе мы видим "крестьян", которых следует отнести к батракам и поденщикам с наделом, ибо главным источником средств к жизни является у них продажа рабочей силы (как сейчас увидим), а по одной - по две головы скота дают иногда и землевладельцы своим батракам, чтобы привязать их к своему хозяйству и произвести понижение заработной платы.

Само собой разумеется, что группы крестьян различаются не только по размеру хозяйства, но и по способу его ведения: во-1-х, в высшей группе очень значительная доля хозяев (40-60%) снабжена усовершенствованными орудиями (главным образом, плуги, затем конные и паровые молотилки, веялки, жнейки и пр.). В руках 24,7% дворов высшей группы сосредоточено 82,9% всех усовершенствованных орудий; у 38,2% дворов средней группы - 17,0% усовершенствованных орудий; у 37,1% бедноты - 0,1% (7 орудий из 5724).<<17>> Во-2-х, у малолошадных крестьян в силу необходимости оказывается, сравнительно с многолошадными, "иная система хозяйства, иной строй всей хозяйственной деятельности", как говорит составитель сборника по Новоузенскому уезду (стр. 44-46). Состоятельные крестьяне "дают земле отдыхать... пашут с осени плугами... весной перепахивают и под борону сеют... вспаханную залежь укатывают катками, когда проветрит земля... под рожь двоят", тогда как малосостоятельные "не дают земле отдыха и из года в год сеют на ней русскую пшеницу... под пшеницу пашут весной однажды... под рожь не парят и не пашут, а сеют наволоком... под пшеницу пашут поздней весной, отчего хлеб часто не всходит... под рожь пашут однажды, а то наволоком и не вовремя... пашут зря одну и ту же землю ежегодно, не давая отдыха". "И т. д. и т. д. без конца" - заключает составитель этот список. "Констатированные факты радикального различия хозяйственных систем у больше- и малосостоятельных имеют своим последствием зерно плохого качества и плохие урожаи у одних, сравнительно лучшие урожаи у других" (ibid.).

Но как могла создаться такая крупная буржуазия в земледельческом общинном хозяйстве? Ответ дают цифры землевладения и землепользования по группам. Всего у крестьян взятого нами подразделения имеется 57 128 дес. купчей земли (у 76 дворов) и 304 514 дес. арендованной земли, в том числе 177 789 дес. вненадельной аренды у 5602 дворов; 47 494 дес. арендованной надельной земли в других обществах у 3129 дворов и 79 231 дес. арендованной надельной земли в своем обществе у 7092 дворов. Распределение этой громадной площади, составляющей более 2/3 всей посевной площади крестьян, таково:

 

Группы домохозяев

% дворов, имеющих купчую землю

На 1 двор десятин

% всей купчей земли

Аренда вненадельной земли

Аренда надельной земли

% к итогу всей арендованной земли

% дворов бесхозяйных, сдающих землю

% двор. Арендующих

На 1 двор десятин

В других обществах

В своем обществе

% дворов

На 1 двор десятин

% дворов

На 1 двор десятин

Без раб. скота

0,02

100

0,2

2,4

1,7

1,4

5,9

5

3

0,6

47,0

С 1 гол. раб. ск.

-

-

-

10,5

2,5

4,3

6,2

12

4

1,6

13,0

" 2-3 "

0,02

93

0,5

19,8

3,8

9,4

5,6

21

5

5,8

2,0

" 4 "

0,07

29

0,1

27,9

6,6

15,8

6,9

34

6

5,4

0,8

" 5-10 "

0,1

101

0,9

30,4

14,0

19,7

11,6

44

9

16,9

0,4

" 10-20 "

1,4

151

6,0

45,8

54,0

29,6

29,4

58

21

24,3

0,2

Всего

0,3

751

100

19,8

31,7

11,0

15,1

25

11

100

12

Мы видим здесь громадную концентрацию купчей и арендованной земли. Более 9/10 всей купчей земли - в руках 1,8% дворов наиболее крупных богачей. Из всей арендованной земли 69,7% сосредоточено в руках крестьян-капиталистов, и 86,6% - в руках высшей группы крестьянства. Сопоставление данных об аренде и о сдаче надельной земли ясно показывает переход земли в руки крестьянской буржуазии. Превращение земли в товар ведет и здесь к удешевлению оптовой закупки земли (а, следовательно, и к барышничеству землей). Определяя цену одной десятины арендуемой вненадельной земли, получаем такие цифры от низшей группы к высшей: 3,94; 3,20; 2,90; 2,75; 2,57; 2,08; 1,78 руб. Чтобы показать, к каким ошибкам приводит народников это игнорирование концентрации аренды, приведем для примера рассуждения г-на Карышева в известной книге: "Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства" (СПБ. 1897 г.). Когда хлебные цены падают, при улучшении урожая, а арендные цены растут, тогда - заключает г. Карышев - арендаторы-предприниматели должны уменьшать спрос и, значит, цены аренды подняты представителями потребительского хозяйства (I, 288). Вывод совершенно произвольный: вполне возможно, что крестьянская буржуазия поднимает цены аренды, несмотря на понижение хлебных цен, ибо улучшение урожая может компенсировать понижение цены. Вполне возможно, что зажиточные крестьяне, и при отсутствии такой компенсации, поднимают арендные цены, понижая стоимость производства хлеба посредством введения машин. Мы знаем, что употребление машин в сельском хозяйстве возрастает и что эти машины концентрируются в руках крестьянской буржуазии. Вместо того чтобы изучать разложение крестьянства, г. Карышев подставляет произвольные и неверные посылки о среднем крестьянстве. Поэтому все его аналогично построенные заключения и выводы в цитированном издании не могут иметь никакого значения.

Выяснив разнородные элементы в крестьянстве, мы можем уже легко разобраться в вопросе о внутреннем рынке. Если зажиточное крестьянство держит в своих руках около 2/3 всего земледельческого производства, то ясно, что оно должно давать еще несравненно большую долю поступающего в продажу хлеба. Оно производит хлеб на продажу, тогда как несостоятельное крестьянство должно прикупать себе хлеб, продавая свою рабочую силу. Вот данные об этом:<<18>>

 

Группы домохозяев

% домохоз., держащих наемных работников

% работников мужского пола, занятых земледельческими промыслами

Без рабочего скота

0,7

71,4

С 1 голов. раб. скота

0,6

48,7

" 2-3 "

1,3

20,4

" 4 "

4,8

8,5

" 5-10 "

20,3

5,0

" 10-20 "

62,0

3,9

" 20 и более "

90,1

2,0

Всего

9,0

25,0

Предлагаем читателям сравнить с этими данными о процессе создания внутреннего рынка рассуждения наших народников... "Если богат мужик, - процветает фабрика, и наоборот" (В. В. "Прогрессивные течения", с. 9). Г-на В. В., очевидно, совершенно не интересует вопрос об общественной форме того богатства, которое нужно для "фабрики" и которое создается не иначе, как превращая в товар продукт и средства производства, с одной стороны, рабочую силу - с другой. Г-н Н. -он, говоря о продаже хлеба, утешает себя тем, что этот хлеб - продукт "мужика-землепашца" (стр. 24 "Очерков"), что, перевозя этот хлеб, "железные дороги живут мужиком" (стр. 16). - В самом деле, разве эти "общинники"-капиталисты не "мужики"? "Мы еще когда-нибудь будем иметь случай указать, - писал г. Н. -он в 1880-м году и перепечатывал в 1893 г., - что в местностях, где преобладает общинное землевладение, земледелие на капиталистических началах почти совсем отсутствует (sic!!) и что оно возможно лишь там, где общинные связи или совсем порваны или рушатся" (с. 59). Никогда такого "случая" г. Н. -он не встретил и не мог встретить, ибо факты показывают именно развитие капиталистического земледелия среди "общинников"<<19>> и полное приспособление пресловутых "общинных связей" к батрацкому хозяйству крупных посевщиков.

Совершенно аналогичными оказываются отношения между группами крестьян и по Николаевскому уезду (цит. сборник, с. 826 и сл. Исключаем проживающих на стороне и безземельных). Так, например, 7,4% дворов богачей (с 10 и более штук рабочего скота), имея 13,7% населения, сосредоточивают 27,6% всего скота и 42,6% аренды, тогда как 29% дворов бедноты (безлошадных и однолошадных), при 19,7% населения, имеют лишь 7,2% скота и 3% аренды. К сожалению, таблицы по Николаевскому уезду, повторяем, чересчур кратки. Чтобы покончить с Самарской губернией, приводим следующую в высшей степени поучительную характеристику положения крестьянства из "Сводного сборника" по Самарской губернии:

"...Естественный прирост населения, усиливаемый еще иммиграцией малоземельных крестьян из западных губерний, в связи с появлением на поприще сельскохозяйственного производства спекуляторов-торговцев землей с целью наживы, с каждым годом все усложняли формы найма земли, повышали ее ценность, сделали землю товаром, так скоро и сильно обогатившим одних и разорившим много других. Как на иллюстрацию к последнему, укажем на размеры запашек некоторых южных купеческих и крестьянских хозяйств, в которых запашки в 3-6 тысяч десятин не редкость, а некоторые практикуют посевы и до 8-10-15 тысяч десятин, при аренде нескольких десятков тысяч казенной земли.

Земледельческий (сельский) пролетариат в Самарской губернии в значительной степени обязан своим существованием и ростом последнему времени, с его возрастающим производством зерна на продажу, повышением арендных цен, с распашкой целинных и выгонных земель, расчисткой леса и тому подобными явлениями. Безземельных дворов по всей губернии насчитывается всего 21 624, тогда как бесхозяйных 33 772 (из числа надельных), а безлошадных и однолошадных вместе 110 604 семьи с 600 тыс. душами обоего пола, считая по 5 душ с дробью на семью. Мы осмеливаемся считать и их за пролетариат, хотя они юридически и располагают той или другой долей из общинного участка земли; фактически, это - поденщики, пахари, пастухи, жнецы и тому подобные рабочие в крупных хозяйствах, засевающие на своей надельной земле ½-1 десятину для прокормления остающейся дома семьи" (стр. 57-58).

Итак, исследователи признают пролетариатом не только безлошадных, но и однолошадных крестьян. Отмечаем этот важный вывод, вполне согласный с выводом г. Постникова (и с данными групповых таблиц) и указывающий настоящее общественно-хозяйственное значение низшей группы крестьянства.

 

III. ЗЕМСКО-СТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ПО САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ

Переходим теперь к средней черноземной полосе, к губернии Саратовской. Берем Камышинский уезд - единственный, по которому дана достаточно полная группировка крестьян по рабочему скоту.<<20>>

Вот данные о всем уезде (40 157 дворов, 263 135 дуга об. пола. Десятин посева 435 945, т. е. по 10,8 десятины на средний двор):

 

Группы домохозяев

% дворов

% населения об. пола

Средний размер посева десят.

% всей посевной площади

% дворов без посева

Всего скота в перев. на круп. на 1 двор

% ко всему количеству скота

Без рабоч. скота

26,4

46,7

17,6

1,1

2,8

12,3

72,3

0,6

2,9

11,8

С 1 гол. раб. "

20,3

15,9

5,0

9,5

13,1

2,3

8,0

" 2 "

14,6

32,2

13,8

8,8

11,85

34,4

4,9

4,1

11,1

32,1

" 3 "

9,3

10,3

12,1

10,5

1,5

5,7

9,8

" 4 "

8,3

10,4

15,8

12,1

0,6

7,4

11,2

" 5 и более "

21,1

21,1

32,0

27,6

53,3

53,3

0,2

14,6

56,1

56,1

Всего

100

100

10,8

100

22,7

5,2

100

 

Таким образом, мы видим здесь опять концентрацию посевов в руках крупных посевщиков: зажиточное крестьянство, составляющее лишь пятую часть дворов (и около трети населения),<<21>> держит в своих руках более половины всего посева (53,3%), причем размер посева ясно указывает на коммерческий характер его: 27,6 дес. в среднем на двор. У зажиточного крестьянства приходится также значительное количество скота на двор: 14,6 голов (в переводе на крупный, т. е. считая 10 шт. мелкого за одну крупную), и из всего количества крестьянского скота в уезде почти 3/5 (56%) сосредоточено в руках крестьянской буржуазии. На противоположном полюсе деревни мы видим противоположное явление: полную обделенность низшей группы, сельского пролетариата, который составляет в нашем примере немного менее 1/2 дворов (около 1/3 населения), получая, однако, из общей доли посева лишь 1/8-ю, а из всего количества скота и того меньше (11,8%). Это уже по преимуществу батраки, поденщики и промышленные рабочие с наделом.

Рядом с концентрацией посевов и возрастанием торгового характера земледелия идет превращение его в капиталистическое. Мы видим знакомое уже явление: продажу рабочей силы в низших группах и покупку ее в высших.

 

Группы домохозяев

% хозяев с наемными рабочими мужского пола

% промысловых хозяйств

Без рабочего скота

1.1

90,9

С 1 голов. раб. скота

0,9

70,8

" 2 "

2,9

61,5

" 3 "

7.1

55,0

" 4 "

10,0

58,6

" 5 и более "

26,3

46.7

Всего

8,0

67,2

Здесь необходимо важное разъяснение. Уже П. Н. Скворцов заметил совершенно справедливо в одной из своих статей, что в земской статистике придается непомерно "широкое" значение термину "промысел" (или "заработки"). В самом деле, к "промыслам" относят все и всяческие занятия крестьян вне надела; и фабриканты и рабочие, и владельцы мельниц, бахчей и поденщики, батраки; и скупщики, торговцы и чернорабочие; и лесопромышленники и лесорубы; и подрядчики и строительные рабочие; и представители свободных профессий, служащие и нищие и т. д. - все это "промышленники"! Это дикое словоупотребление есть переживание того традиционного - мы справе даже сказать: официального - воззрения, по которому "надел" есть "настоящее", "естественное" занятие мужика, а все остальные занятия относятся безразлично к "сторонним" промыслам. При крепостном праве такое словоупотребление имело raison d'être,<<22>> но теперь это - вопиющий анахронизм. Подобная терминология держится у нас отчасти и потому, что она замечательно гармонирует с фикцией о "среднем" крестьянстве и прямо исключает возможность изучать разложение крестьянства (особенно в тех местностях, где "сторонние" занятия крестьян обильны и разнообразны. Напомним, что Камышинский уезд является выдающимся центром сарпиночного промысла). Обработка<<23>> подворных сведений о крестьянском хозяйство будет неудовлетворительной, пока "промыслы" крестьян не будут распределяемы по их экономическим типам, пока среди "промышленников" не будут отделяться хозяева от наемных рабочих. Это - минимальное количество экономических типов, без разграничения которых экономическая статистика не может быть признана удовлетворительной. Желательна, разумеется, более подробная группировка, например: хозяева с наемными рабочими - хозяева без наемных рабочих - торговцы, скупщики, лавочники и пр. - ремесленники в смысле работающих на потребителя промышленников и т. д.

Возвращаясь к нашей табличке, заметим, что мы имели все же известное право отнести "промыслы" на счет продажи рабочей силы, ибо наемные рабочие преобладают обыкновенно среди крестьянских "промышленников". Если бы можно было выделить из последних одних наемных рабочих, то мы получили бы, конечно, несравненно меньший процент "промышленников" в высших группах.

Что касается данных о наемных рабочих, то мы должны отметить здесь полную ошибочность мнения г. Харизоменова, будто "краткосрочный наем [рабочих] на жнитво, покос и поденщину, составляя слишком распространенное явление, не может служить характерным признаком силы или слабости хозяйства" (стр. 46 "Введения" к "Своду"). И теоретические соображения, и пример Западной Европы, и русские данные (о них ниже) заставляют, напротив, видеть в найме поденных рабочих весьма характерный признак сельской буржуазии.

Наконец, относительно аренды данные показывают и здесь тот же захват ее крестьянской буржуазией. Заметим, что в комбинационных таблицах саратовских статистиков не дано число хозяев, арендующих землю и сдающих ее, а только количества арендованной и сданной<<24>> земли; нам придется поэтому определять величину аренды и сдачи на наличный, а не на арендующий двор.

 

Группы домохозяев

Приходится на 1 надельный двор десятин

% к итогу земли

Всего землепользования (надельная земля + аренда - сдача) %

Надельной пашни

Арендованной земли

Сданной в аренду земли

Надельной

Арендованной

Сданной в аренду

Без раб. скота

5,4

0,3

3,0

16

 

1,7

 

52,8

 

5,5

 

С 1 гол. раб. скота

6,5

1,6

1,3

14

 

6

 

17,6

 

10,3

 

" 2 "

8,5

3,5

0,9

13

 

34

9,5

 

30,1

8,4

 

17,3

12,3

 

34,6

" 3 "

10,1

5,6

0,8

10

 

9,5

 

4,8

 

10,4

 

" 4 "

12,5

7,4

0,7

11

 

11,1

 

4,1

 

11,9

 

" 5 и более "

16,1

16,6

0,9

36

 

62,2

 

12,3

 

49,6

 

Всего

9,3

5,4

1,5

100

 

100

 

100

 

100

 

Таким образом и здесь мы видим, что чем зажиточнее крестьянство, тем больше оно арендует, несмотря на большую обеспеченность его надельной землей. И здесь мы видим, что зажиточное крестьянство оттесняет среднее и что роль надельной земли в крестьянском хозяйстве имеет тенденцию уменьшаться на обоих полюсах деревни.

Остановимся подробнее на этих данных об аренде. С ними связаны весьма интересные и важные исследования и рассуждения г. Карышева (цит. "Итоги") и "поправки" к ним г. Н. -она.

Г-н Карышев посвятил особую главу (III) "зависимости аренды от достатка съемщиков". Общий вывод, к которому он пришел, состоит в том, что "при прочих равных условиях борьба за съемную землю склоняется в пользу более состоятельных" (стр. 156). "Дворы, сравнительно более обеспеченные... оттесняют на второй план группу дворов менее обеспеченных" (стр. 154). Мы видим, следовательно, что вывод из общего обзора данных земской статистики получается гот же самый, к которому приводят и изучаемые нами данные. При этом изучение зависимости размеров аренды от размеров надела привело г-на Карышова к тому выводу, что группировка по наделу "затемняет смысл интересующего нас явления" (стр. 139): "большими арендами... пользуются а) менее обеспеченные землей разряды, но Ь) более обеспеченные в них группы. Очевидно, здесь мы имеем дело с двумя прямо противоположными влияниями, смешение которых препятствует понять значение каждого" (ib.). Этот вывод разумеется сам собою, если мы последовательно будем проводить точку зрения, различающую группы крестьян по состоятельности: мы видели везде в наших данных, что зажиточное крестьянство перебивает аренду, несмотря на то, что оно лучше наделено землей. Ясно, что именно зажиточность двора является определяющим фактором при аренде и что этот фактор видоизменяется только, но не перестает быть определяющим, с изменением условий надела и условий аренды. Но г. Карышев, хотя и исследовал влияние "достатка", не стоял последовательно на указанной точке зрения, и потому охарактеризовал явление неточно, говоря о прямой зависимости между земельным обеспечением съемщика и арендой. Это с одной стороны. С другой стороны, оценить все значение перебивания аренды богатеями помешала г. Карышеву односторонность его исследования. Изучая "вненадельную аренду", он ограничивается тем, что сводит земско-статистические данные об аренде, без отношения к собственному хозяйству съемщиков. Понятно, что при таком, более формальном, изучении вопрос об отношении аренды к "достатку", о торговом или коммерческом характере аренды не мог быть разрешен. Г-н Карышев, например, имел в руках те же данные по Камышинскому уезду, но он ограничился перепечаткой абсолютных цифр одной аренды (см. приложение № 8, с. XXXVI) и вычислением средних величин аренды на надельный двор (текст, стр. 143). Концентрация аренды в руках зажиточного крестьянства, промышленный характер ее, связь ее со сдачей земли низшей группой крестьянства, - все это осталось в стороне. Итак, г. Карышев не мог не заметить, что земско-статистические данные опровергают народническое представление об аренде и показывают вытеснение бедноты зажиточным крестьянством, но он дал неточную характеристику этого явления и, не изучив его со всех сторон, впал в противоречие с этими данными, повторяя старую песенку о "трудовом начале" и т. д. Но и простое уже констатирование экономической розни и борьбы в крестьянстве показалось гг. народникам ересью, и они пустились "исправлять" г. Карышева по-своему. Вот как делает это г. Н. -он, "пользующийся", как он заявляет (стр. 153, прим.), возражениями против г. Карышева со стороны г. Н. Каблукова. В § IX своих "Очерков" г. Н. -он рассуждает об аренде и разных формах ее. "Когда во владении крестьянина, - говорит он, - находится земли достаточно настолько, чтобы существовать земледельческим трудом на собственной земле, то он ее не арендует" (152). Итак, существование предпринимательства в крестьянской аренде, перебивание ее богачами, ведущими торговые посевы, г. Н. -он, не обинуясь, отрицает. Его доказательства? - Никаких абсолютно: теория "народного производства" не доказывается, а декретируется. Против г. Карышова г. Н. -он приводит из земского сборника по Хвалынскому уезду табличку, доказывающую, что "при одинаковой наличности рабочего скота, чем меньше земли в наделе, тем более приходится этот недостаток пополнять арендой" (153),<<25>> и еще: "если крестьяне поставлены в совершенно одинаковые условия по владению скотом, и если у них в хозяйстве есть достаточно рабочих сил, то они снимают тем больше земли, чем меньшим наделом владеют сами" (154). Читатель видит, что подобные "выводы" - простая словесная придирка к неточной формулировке г-на Карышева, что вопрос о связи аренды с достатком г. Н. -он просто заговаривает бессодержательными пустяками. Не ясно ли само собою, что при одинаковой наличности рабочего скота, чем меньше своей земли, тем больше аренды? Об этом нечего и говорить, ибо тут берется одинаковым именно тот достаток, о различиях в котором идет речь. Утверждение г-на Н. -она, что крестьяне, имеющие достаточно земли, не арендуют, - этим абсолютно не доказывается, и таблички г-на Н. -она показывают только, что он не понимает приводимых им цифр: приравнивая крестьян по количеству надельной земли, он еще рельефнее выставляет этим роль "достатка" и перебивание аренды в связи со сдачей земли беднотой (со сдачей тем же зажиточным крестьянам, разумеется).<<26>> Пусть читатель вспомнит приведенные сейчас данные о распределении аренды по Камышинскому уезду; представьте себе, что мы выделили крестьян с "одинаковой наличностью рабочего скота" и, разбивая их на категории по наделу и на подразделения по работникам, заявляем, что чем меньше земли, тем они больше арендуют, и т. п. Разве от такого приема улетучится группа зажиточного крестьянства? А г. Н. -он своими пустыми фразами достиг именно того, что она улетучилась и он получил возможность повторять старые предрассудки народничества.

Абсолютно непригодный прием г. Н. -она - расчислять аренду крестьян на один двор по группам с 0, 1, 2 и т. д. работниками - повторяет и г. Л. Маресс в книге "Влияние урожаев и хлебных цен и т. д." (I, 34). Вот маленький примерчик тех "средних", которыми смело пользуется г. Маресс (подобно другим авторам книги, написанной с предвзятой народнической точки зрения). По Мелитопольскому уезду - рассуждает он - на один арендующий двор приходится десятин аренды - 1,6 дес. в дворах без работников муж. пола; 4,4 дес. - в дворах с одним работн.; 8,3 - с двумя; 14,0 - с тремя (с. 34). И заключение - о "приблизительно равномерном подушном распределении аренды"!! Г-н Маресс не счел нужным посмотреть на действительное распределение аренды по группам дворов разной хозяйственной состоятельности, хотя он мог это узнать и из книги г. В. Постникова и из земских сборников. "Средняя" цифра - 4,4 дес. аренды на 1 аренд. двор в группе дворов с 1 работн. муж. пола получена из сложения таких цифр, как 4 дес. в группе дворов, сеющих 5-10 дес. и имеющих 2-3 гол. раб. скота, - и 38 дес. в группе дворов, сеющих более 50 дес. и имеющих 4 и более голов рабочего скота. (См. Сборник по Мелитопольскому уезду, стр. Г. 10-11.) Неудивительно, что при сложении богачей и бедноты вместе и при делении на число слагаемых можно везде, где угодно, получить "равномерное распределение"!

В действительности по Мелитопольскому уезду 21% дворов богачей (25 и более дес. посева), при 29,5% крестьянского населения, имеют, - несмотря на наибольшую обеспеченность их надельной и купчей землей, - 66,3% всей арендованной пашни. (Сборник по Мелитопольскому уезду, стр. Б. 190-194.) Наоборот, 40% дворов бедноты (до 10 дес. посева), при 30,1% крестьянского населения, имеют, - несмотря на наименьшую их обеспеченность надельной и купчей землей, - 5,6% всей арендованной пашни. Как видите, очень похоже на "равномерное подушное распределение"!

Г-н Маресс основывает все свои расчеты относительно крестьянской аренды на "допущении", что "арендующие дворы по преимуществу приходятся на две низшие по обеспеченности группы" (по обеспеченности наделом), что "арендуемая земля имеет среди арендующего населения равномерное подушное (sic!) распределение"; и что "аренда обусловливает переход крестьян из низших по обеспеченности групп в высшие" (34-35). Мы показали уже, что все эти "допущения" г-на Маресса прямо противоречат действительности. На деле все это обстоит как раз наоборот, и г. Маресс не мог бы не заметить этого, если бы, - трактуя о неравенствах в хозяйственном быте (с. 35), - взял данные о группировке дворов по хозяйственным признакам (а не по владению наделом) и не ограничивался голословным "допущением" народнических предрассудков.

Сравним теперь Камышинский уезд с другими уездами Саратовской губернии. Отношения между группами крестьян везде однородны, как показывают нижеследующие данные по тем 4-м уездам (Вольскому, Кузнецкому, Балашовскому и Сердобскому), в которых соединено, как мы сказали, среднее и зажиточное крестьянство:

 

4 уезда Саратовской губернии

в % к итогу

Группы домохозяев

Дворов

Населения об. пола

Всего скота

Надельной земли

Аренды

Всего землепользования

Посева

Без раб. скота

24,4

15,7

3,7

14,7

2,1

8,1

4,4

С 1 гол. "

29,6

25,3

18,5

23,4

13,9

19,8

19,2

" 2 и более "

46,0

59,0

77,8

61,9

84,0

72,1

76,4

Всего

100

100

100

100

100

100

100

Следовательно, везде мы видим оттеснение бедноты достаточным крестьянством. Но в Камышинском уезде зажиточное крестьянство и численно больше и богаче, чем в других уездах. Так, в 5-ти уездах губернии (включая и Камышинский) дворы распределяются по раб. скоту так: без раб. скота - 25,3%; с 1 головой - 25,5%; с 2 - 20%; с 3 - 10,8%; и с 4 и более - 18,4%, тогда как по Камышинскому уезду, как мы видели, зажиточная группа больше, но зато несостоятельная несколько меньше. Далее, если мы соединим среднее и зажиточное крестьянство, т. е. возьмем дворы с 2 и более головами раб. скота, то получим следующие данные по уездам:

 

Приходится на 1 двор, имеющий 2 и более головы рабочего скота

 

Камышинский

Вольский

Кузнецкий

Балашовский

Сердобский

Рабочего скота, голов

3,8

2,6

2,6

3,9

2,6

Всего ", "

9,5

5,3

5,7

7,1

5,1

Надельной земли, дес.

12,4

7,9

8

9

8

Арендован. ", "

9,5

6,5

4

7

5,7

Посева ", "

17

11,7

9

13

11

То есть в Камышинском уезде достаточное крестьянство богаче. Этот уезд принадлежит к наиболее многоземельным: 7,1 дес. надела на 1 ревизскую душу<<#1>> муж. пола против 5,4 дес. по губернии. Следовательно, многоземелье "крестьянства" означает лишь большую численность и большее богатство крестьянской буржуазии.

Заканчивая этим обзор данных по Саратовской губернии, мы считаем необходимым остановиться на вопросе о группировке крестьянских дворов. Как, вероятно, заметил уже читатель, мы отвергаем a limine<<27>> группировку по наделу и пользуемся исключительно группировкой по хозяйственной состоятельности (по раб. скоту; по посеву). Необходимо мотивировать такой прием. Группировка по наделу пользуется несравненно большей распространенностью в нашей земской статистике, и в защиту ее приводят обыкновенно два следующих, на первый взгляд очень убедительных, довода.<<28>> Говорят, во-1-х, что для изучения быта земледельческого крестьянства естественна и необходима группировка по земле. - Такой довод игнорирует существенную особенность русской жизни, именно: несвободный характер надельного землевладения, которое носит, в силу закона, уравнительный характер и мобилизация которого до последней степени стеснена. Весь процесс разложения земледельческого крестьянства в том и состоит, что жизнь обходит эти юридические рамки. Пользуясь группировкой по наделу, мы складываем вместе бедняка, который сдает землю, и богача, который арендует или покупает землю; - бедняка, который забрасывает землю, и богача, который "собирает" землю; - бедняка, который ведет самое плохое хозяйство с ничтожным количеством скота, и богача, который имеет много скота, удобряет землю, вводит улучшения и пр. и пр. Мы складываем, другими словами, сельского пролетария с представителями сельской буржуазии. Получаемые от такого сложения "средние" затушевывают разложение и являются потому чисто фиктивными.<<29>> Описанные нами выше комбинационные таблицы саратовских статистиков дают возможность наглядно показать непригодность группировки по наделу. Возьмем, напр., категорию безнадельных крестьян в Камьшшнском уезде (см. "Свод", с. 450 и сл., Сборник по Камышинскому уезду, т. XI, с. 174 и сл.). Составитель "Свода", характеризуя эту категорию, называет ее посев "весьма незначительным" ("Введение", с. 45), т. е. относит ее к бедноте. Возьмем таблицы. "Средний" посев этой категории - 2,9 дес. на двор. Но взгляните, как образовалась такая "средняя": от сложения вместе крупных посевщиков (по 18 дес. на двор в группе с 5 и более головами рабочего скота; дворов этой группы во всей категории около 1/8, но у них около половины всего посева категории) - и бедноты, безлошадных, с 0,2 дес. посева на двор! Возьмите дворы с батраками. Всего в категории их очень мало - 77, т. е. 2,5%. Но из этих 77-60 в высшей группе, сеющей по 18 дес. на двор, и в ней дворы с батраками составляют уже 24,5%. Ясно, что мы затушевываем разложение крестьян, изображаем неимущее крестьянство в лучшем свете, чем оно есть в действительности (от прибавления к нему богачей и от вычисления средних), а зажиточное крестьянство, наоборот, изображаем менее сильным, ибо в категории многонадельных вместе с большинством состоятельных входят и несостоятельные (известно, что и в многонадельных общинах всегда есть несостоятельные). Нам ясна теперь неправильность и второго довода в защиту группировки по наделу. Говорят, что при такой группировке мы получаем всегда правильное повышение признаков состоятельности (количество скота, посева и пр.) с повышением размеров надела. - Факт бесспорный, ибо надельная земля является одним из важнейших факторов благосостояния. Поэтому в многонадельном крестьянстве оказывается всегда больше представителей крестьянской буржуазии, а от этого и "средние" цифры для всей категории по наделу повышаются. Однако из всего этого никак еще нельзя вывести правильности такого приема, который сливает сельскую буржуазию и сельский пролетариат.

Заключаем: ограничиваться группировкой по наделу при обработке подворных данных о крестьянстве не следует. Экономическая статистика необходимо должна положить в основание группировки размеры и типы хозяйства. Признаки для различения этих типов должны быть взяты сообразно с местными условиями и формами земледелия; если при экстенсивном зерновом хозяйстве можно ограничиться группировкой по посеву (или по рабочему скоту), то при других условиях необходимо принять в расчет посев промышленных растений, техническую обработку сельскохозяйственных продуктов, посев корнеплодов или кормовых трав, молочное хозяйство, огородничество и т. д. Когда крестьянство соединяет в широких размерах и земледельческие и промысловые занятия, - необходима комбинация двух указанных систем группировки, т. е. группировки по размерам и типам земледелия и группировки по размерам и типам "промыслов". Вопрос о приемах сводки подворных записей о крестьянском хозяйстве вовсе не такой узко специальный и второстепенный вопрос, как можно бы думать с первого взгляда. Напротив, не будет никакого преувеличения сказать, что в настоящее время это - основной вопрос земской статистики. Полнота подворных сведений и техника их собирания<<30>> достигли высокой степени совершенства, но вследствие неудовлетворительной сводки масса драгоценнейших сведений прямо-таки теряется, и исследователь получает в свое распоряжение только "средние" цифры (по общинам, волостям, разрядам крестьян, по величине надела и т. д.). А эти "средние", как мы уже видели и увидим ниже, зачастую совершенно фиктивны.

 

IV. ЗЕМСКО-СТАТИСТИЧСГКИЕ ДАННЫЕ ПО ПЕРМСКОЙ ГУБЕРНИИ

Перенесем теперь наш обзор земско-статистических данных в губернию, находящуюся в совершенно отличных условиях: Пермскую. Берем Красноуфимский уезд по которому мы имеем группировку дворов по размеру земледельческого хозяйства.<<31>> Вот общие данные о земледельческой части уезда (23 574 двора - 129 439 душ об. пола).

 

 

Группы домохозяев

% дворов

% населения обоего пола

Посева на 1 двор десят.

 

% ко всему количеству посева

На 1 двор скота

% ко всему количеству скота

рабочего

Всего, в перев. на крупный

Не обрабатывающие земли

10,2

6,5

-

-

8,9

68,7

0,3

,9

1,7

15,4

 

Обраб. до 5 д.

30,3

24,8

1,7

8,9

 

1,2

2,3

13,7

 

" 5-10 "

27,0

26,7

4,7

22,4

   

2,1

4,7

24,5

   

" 10-20 "

22,4

27,3

9,0

35,1

 

69,7

3,5

7,8

33,8

 

60,1

" 20-50 "

9,4

13,5

17,8

28,9

33,6

6,7

12,8

23,2

26,3

" свыше 50 "

0,7

1,2

37,3

4,7

11,2

22,4

3,1

Всего

100

100

5,8

100

   

2,4

5,2

100

   

И здесь, следовательно, несмотря на значительно меньшие размеры посева, мы видим те же самые отношения между группами, ту же концентрацию посева и скота в руках небольшой группы зажиточного крестьянства. Отношение между землевладением и действительным хозяйственным пользованием землей оказывается и здесь таким же, как в знакомых уже нам губерниях.<<32>>

 

Группы домохозяев

Проценты к итогу земли

 

Дворов

Населения обоего пола

Надельной

Арендованной

Сданной

Всего землепользования

Не обрабатыв. земли

10,2

6,5

5,7

0,7

21,0

1,6

Обрабатыв. до 5 дес.

30,3

24,8

22,6

6,3

46,

10,7

" 5-10 "

27,0

26,7

26,0

15,9

19,5

19,8

" 10-20 "

22,4

27,3

28,3

33,7

10,3

32,8

" 20-50 "

9,4

13,5

15,5

36,4

2,9

29,8

" более 50 "

0,7

1,2

1,9

7,00

0,3

5,3

Всего

0,7

1,2

1,9

7,0

0,3

5,3

То же перебивание аренды наиболее обеспеченным зажиточным крестьянством; тот же переход надельной земли (посредством сдачи) от несостоятельного крестьянства к состоятельному, то же уменьшение роли надельной земли, происходящее в двух различных направлениях, на обоих полюсах деревни. Чтобы читатель мог конкретнее представить себе эти процессы, приводим данные об аренде в более подробном виде:

 

Группы домохозяев

На 1 двор

% двор., арендующ. пашни

На 1 аренд. двор пашни, дес.

% двор., арендующ. покосы

На 1 арендующ. двор покоса, дес.

 

Душ об. пола

Надельной земли, дес.

       

Не обрабатыв. земли

3,51

9,8

0,0

0,7

7,0

27,8

Обрабат. до 5 дес.

4,49

12,9

19,7

1,0

17,7

31,2

" 5-10 "

5,44

17,4

34,2

1,8

40,2

39,0

" 10-20 "

6,67

21,8

61,1

4,4

61,4

63,0

" 20-50 "

7,86

28,8

87,3

14,2

79,8

118,2

" более 50 "

9,25

44,6

93,2

40,2

86,6

261,0

Всего

5,49

17,4

37,7

6,0

38,9

65,0

В высших группах крестьянства (концентрирующих, как мы знаем, наибольшую долю аренды) аренда носит, следовательно, явный промышленный, предпринимательский характер, вопреки общераспространенному мнению экономистов-народников.

Переходим к данным о наемном труде, которые особенно ценны по этому уезду вследствие их полноты (именно: присоединены данные о найме поденных рабочих):

 

Группы хозяйств

Число работн. муж. пола на 1 двор

Число хозяйств, нанимающих рабочих

% хозяйств, нанимающих рабочих

сроковых

На косьбу

На жатву

На молотьбу

сроковых

На косьбу

На жатву

На молотьбу

Не обрабатыв.

0,6

4

16

-

-

0,15

0,6

-

-

Обраб. до 5 д.

1,0

51

364

340

655

0,7

5,1

4,7

9,2

" 5-10 "

1,2

268

910

1385

1414

4,2

14,3

20,1

22,3

" 10-20 "

1,5

940

1440

2325

1371

17,7

27,2

43,9

25,9

" 20-50 "

1,7

1107

1043

1542

746

50,0

47,9

69,6

33,7

" более 50 "

2,0

143

111

150

77

83,1

64,5

87,2

44,7

Всего

1,2

2513

3884

5742

4263

10,6

16,4

24,3

18,8

Мы видим здесь наглядное опровержение того мнения саратовских статистиков, будто наем поденных рабочих не является характерным признаком силы или слабости хозяйства. Напротив, это - в высшей степени характерный признак крестьянской буржуазии. По всем видам поденного найма мы наблюдаем повышение процента нанимающих хозяев вместе с повышением состоятельности, несмотря на то, что наиболее состоятельное крестьянство наилучше обеспечено и семейными рабочими. Семейная кооперация и здесь является базисом капиталистической кооперации. Далее, мы видим, что число хозяйств, нанимающих поденщиков, превышает число хозяйств, нанимающих сроковых рабочих, в 2½ раза (в среднем по уезду) - берем наем поденщиков на жатву; статистики не дали, к сожалению, общего числа хозяйств, нанимающих поденщиков, хотя эти сведения и имелись. В трех высших группах из 7679 дворов нанимают батраков 2190 дворов, а поденщиков на жатву - 4017 дворов, т. е. большинство крестьян зажиточной группы. Разумеется, наем поденщиков - вовсе не особенность Пермской губернии, и если мы видели выше, что в зажиточных группах крестьянства нанимают батраков от 2 до 6 и 9 десятых всего числа хозяев этих групп, то отсюда прямой вывод следующий. Большинство зажиточных крестьянских дворов пользуется наемным трудом в тех или других формах. Необходимым условием существования зажиточного крестьянства является образование контингента батраков и поденщиков. Наконец, чрезвычайно интересно отметить, что отношение числа хозяйств, нанимающих поденщиков, к числу хозяйств, нанимающих батраков, понижается от низших групп крестьянства к высшим. В низших группах число хозяйств, нанимающих поденщиков, всегда превышает, и во много раз, число хозяйств, нанимающих батраков. Наоборот, в высших группах число хозяйств, нанимающих батраков, оказывается иногда даже большим, чем число хозяйств, нанимающих поденщиков. Этот факт явно указывает на образование в высших группах крестьянства настоящих батрацких хозяйств, основанных на постоянном употреблении наемного труда; наемный труд распределяется равномернее по временам года, и получается возможность обходиться без более дорогого, без более хлопотливого найма поденщиков. Приведем кстати сведения о наемном труде по Елабужскому уезду Вятской губ. (зажиточное крестьянство здесь слито с средним).

 

Группы домохозяев

Дворов

Душ об. пола

Наемных работников

% всего скота

% надельной пашни

% дворов

Число

%

Срочных

Поденных

арендующих

Сдающих землю

Число

%

Число

%

Безлошадн.

4258

12,7

8,3

56

3,2

16031

10,6

1,4

5,5

7,9

42,3

С 1 лошад.

12851

38,2

33,3

218

12,4

28015

18,6

24,5

27,6

23,7

21,8

Многолош.

16484

49,1

58,4

1481

84,4

106318

70,8

74,1

66,9

35,3

9,1

Всего

33593

100

100

1755

100

150364

100

100

100

27,4

18,1

Если допустить, что каждый поденщик работает по одному месяцу (28 дней), то окажется, что число поденщиков втрое выше числа сроковых рабочих. Отмечаем мимоходом, что и в Вятской губернии мы видим знакомые уже нам отношения между группами и по найму рабочих и по аренде и сдаче земли.

Весьма интересны подворные данные об удобрении земли, приводимые пермскими статистиками. Вот результат обработки этих данных:<<#2>>

 

Группы домохозяев

% хозяйств, вообще вывозящих навоз

Вывозилось возов навоза на 1 двор (вывозящий)

Обрабатывающие до 5 дес.

33,9

80

" 5-10 "

66,2

116

" 10-20 "

70,3

197

" 20-50 "

76,9

358

" свыше 50 "

84,3

732

Всего

51,7

176

Таким образом, и здесь мы видим глубокое различие в системе и способе хозяйства у бедноты и у зажиточных крестьян. И такое различие должно быть везде, ибо зажиточное крестьянство везде сосредоточивает в своих руках большую часть крестьянского скота и имеет больше возможности расходовать свой труд на улучшение хозяйства. Поэтому, если мы знаем, например, что пореформенное "крестьянство" в одно и то же время и создавало контингент безлошадных и бесскотных дворов и "возвышало сельскохозяйственную культуру", переходя к удобрению земли (подробно описываемому г-ном В. В. в его "Прогрессивных течениях в крестьян, хоз.", стр. 123-160 и сл.), то это с полной ясностью указывает нам, что "прогрессивные течения" знаменуют просто-напросто прогресс сельской буржуазии. Еще явственнее сказывается это на распределении улучшенных сельскохозяйственных орудий, о которых есть тоже данные в пермской статистике. Данные эти однако собраны не по всей земледельческой части уезда, а лишь по 3-му, 4-му и 5-му районам его, обнимающим 15 076 дворов из 23 574. Улучшенные орудия зарегистрированы следующие: веялок 1049, сортировок 225 и молотилок 354, всего 1628. Распределение по группам таково:

 

Группы домохозяев

На 100 хозяйств приходится улучшенных орудий

Всего улучшенных орудий

% к итогу числа улучшенных орудий

Не обрабатывающие

0,1

2

0,1

 

Обрабатыв. до 5 дес.

0,2

10

0,6

 

" 5-10 "

1,8

60

3,7

 

" 10-20 "

9,2

299

18,4

 

" 20-50 "

50,4

948

58,3

77,2

" более 50 "

180,2

309

18,9

 

Всего

10,8

1628

100

 

Еще иллюстрация к тому "народническому" положению г-на В. В., будто улучшенными орудиями пользуются "все" крестьяне!

Данные о "промыслах" позволяют нам на этот раз выделить два основных типа "промыслов", знаменующие 1) превращение крестьянства в сельскую буржуазию (владение торгово-промышленным заведением) и 2) превращение крестьянства в сельский пролетариат (продажа рабочей силы, так называемые "земледельческие промыслы"). Вот распределение по группам этих "промышленников" диаметрально противоположного типа:<<33>>

 

Группы домохозяев

На 100 хозяев приходится торгово-промышленных заведений

Распределение торгово-пром. заведений по группам в % к итогу

% хозяйств с земледельческими промыслами

Не обрабатывающие

0,5

1,7

 

52,3

Обрабатыв. до 5 дес.

1,4

14,3

 

26,4

" 5-10 "

2,4

22,1

 

5,000

" 10-20 "

4,5

34,3

61,9

1,4

" 20-50 "

7,2

23,1

 

0,3

" более 50 "

18,0

4,5

 

-

Всего

2,9

100

 

16,2

Сопоставление этих данных с данными о распределении посева и о найме рабочих показывает нам опять-таки, что разложение крестьянства создает внутренний рынок для капитализма.

Мы видим также, как глубоко извращается действительность, когда самые разнородные типы занятий сливаются в одну кучу под именем "промыслов", или "заработков", когда "соединение земледелия с промыслами" изображается (как, например, у гг. В. В. и Н. -она) как нечто само себе равное, однородное и исключающее капитализм.

Укажем в заключение на однородность данных по Екатеринбургскому уезду. Если мы выделим из 59 709 дворов уезда безземельных (14 601 двор), имеющих только покос (15 679 дворов) и запускающих весь надел (1612 дворов), то получим об остальных 27 817 дворах такие данные: 20 тыс. дворов несеющих и малосеющих (до 5 дес.) имеют всего 41 тыс. десятин посева из 124 тыс. дес., т. е. Менее 1/3. Напротив, 2859 зажиточных дворов (с посевом более 10 дес.) имеют 49 751 дес. посева, имеют 53 тыс. дес. аренды из всего количества 67 тыс. дес. (в том числе 47 тыс. дес. из 55 тыс. дес. арендованных крестьянских земель). Распределение двух противоположных типов "промыслов", а равно и дворов с батраками, оказывается по Екатеринбургскому уезду вполне однородным с распределением этих показателей разложения по Красноуфимскому уезду.

 

V. ЗЕМСКО-СТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ПО ОРЛОВСКОЙ ГУБЕРНИИ

В нашем распоряжении находится 2 сборника по Елецкому и Трубчевскому уездам этой губернии, дающие группировку крестьянских дворов по количеству рабочих лошадей.<<34>>

 

 

Группы домохозяев

% семей

% населения об. пола

Надельной земли на 1 двор, дес.

% земли

% арендующих дворов

% земли

Всего землепользования

Голов скота (в пер. на крупный) на 1 двор

% всего скота

надельной

купчей

арендованной

сданной

В %

На 1 двор

Безлошадных

22,9

15,6

5,5

14,5

3,1

11,2

1,5

85,8

4,0

1,7

0,5

3,8

С 1 лошад.

33,5

29,4

6,7

28,1

7,2

46,9

14,1

10,0

25,8

7,5

2,3

23,7

" 2-3 "

36,4

42,6

9,6

43,8

40,5

77,4

50,4

3,0

49,3

13,3

4,6

51,7

" 4 и бол. "

7,2

12,4

15,2

13,6

49,2

90,2

34,0

1,2

20,9

28,4

9,3

20,8

Всего

100

100

8,6

100

100

52,8

100

100

100

9,8

3,2

100

Отсюда видно, что общие отношения между группами и здесь те же самые, какие мы видели раньше (концентрация купчей и арендованной земли зажиточными, переход к ним земли от бедноты и т. д.). Совершенно однородны также отношения между группами и по отношению к наемному труду, к "промыслам" и к "прогрессивным течениям" в хозяйстве:

 

Группы домохозяев

% хозяйств с наемными рабочими

% дворов с промыслами

На 100 хозяйств торг. и промышленн. заведений

Улучшенные орудия (по Елецкому уезду)

       

На 100 хозяйств приходится орудий

% всего числа орудий

безлошадные

0,2

59,6

0,7

0,01

0,1

С 1 лошад.

0,8

37,4

1,1

0,2

3,8

"" 2-3 ""

4,9

32,2

2,6

3,5

42,7

"" 4 и более

19,4

30,4

11,2

36,0

53,4

Всего

3,5

39,9

2,3

2,2

100

Итак, и в Орловской губернии мы видим разложение крестьянства на два полярно противоположных типа: с одной стороны, на сельский пролетариат (забрасывание земли и продажа рабочей силы), с другой стороны, на крестьянскую буржуазию (покупка земли, аренда в значительных размерах, особенно аренда наделов, улучшение хозяйства, наем батраков и поденщиков, опущенных здесь, присоединение к земледелию торгово-промышленных предприятий). Но размер земледельческого хозяйства у крестьян здесь вообще гораздо ниже, чем в вышеприведенных случаях; крупных посевщиков несравненно меньше, и разложение крестьянства, если судить по этим двум уездам, представляется поэтому более слабым. Мы говорим: "представляется" вот на каких основаниях: во-1-х, если здесь мы наблюдаем, что "крестьянство" превращается гораздо быстрее в сельский пролетариат, выделяя едва заметные группы сельских буржуа, то зато мы видели уже и обратные примеры, когда особенно заметным становится этот последний полюс деревни. Во-2-х, здесь разложение земледельческого крестьянства (мы ограничиваемся в этой главе именно земледельческим крестьянством) затемняется "промыслами", которые достигают особою развития (40% семей). А в "промышленники" и здесь попадает, рядом с большинством наемных рабочих, меньшинство торговцев, скупщиков, предпринимателей, хозяев и пр. В-3-х, здесь разложение крестьянства затемняется вследствие отсутствия данных о тех сторонах местного земледелия, которые всего сильнее связаны с рынком. Развитие торгового, рыночного земледелия направлено здесь не на расширение посевов для сбыта зерна, а на производство конопли. С этим продуктом связано здесь наибольшее количество торговых операций, а данные таблиц, приведенных в сборнике, не выделяют именно этой стороны земледелия у разных групп. "Конопляники доставляют главный доход крестьянам" (т. е. денежный доход. Сборник по Трубчовскому у., стр. 5 поселенных описаний и мн. др.), "на возделывание конопли обращено главное внимание крестьян... Весь навоз... идет на удобрение конопляников" (ibid., 87), "под коноплю" делаются всюду займы, коноплей уплачиваются долги (ibid., passim). Для удобрения конопляников зажиточные крестьяне покупают навоз у бедноты (Сборник по Орловскому у., т. VIII. Орел, 1895, стр. 105), конопляники сдаются и арендуются в своих и чужих общинах (ibid., 260), обработкой конопли занята часть тех "промышленных заведений", о концентрации которых мы говорили. Ясно, насколько неполна та картина разложения, в которой нет сведений именно о главном торговом продукте местного земледелия.<<35>>

 

VI. ЗЕМСКО-СТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ПО ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНИИ

Сборники по Воронежской губернии отличаются особенной полнотой сведений и обилием группировок. Кроме обычной группировки по наделу мы имеем по нескольким уездам группировку по рабочему скоту, по работникам (по рабочим силам семей), по промыслам (не занимающиеся промыслами; занимающиеся промыслами: а) сельскохозяйственными, Ь) смешанными и с) торгово-промышленными), по батракам (хозяйства с нанимающимися в батраки; - без батраков и без нанимающихся в батраки; - с нанятыми батраками). Последняя группировка проведена по наибольшему числу уездов, и на первый взгляд можно бы думать, что она наиболее пригодна для изучения разложения крестьянства. На деле однако это не так: группа хозяйств, отпускающих батраков, далеко не обнимает всего сельского пролетариата, ибо в нее не входят хозяйства, отпускающие поденщиков, чернорабочих, фабрично-заводских рабочих, рабочих по строительным и земляным работам, прислугу и т. д. Батраки составляют лишь часть наемных рабочих, поставляемых "крестьянством". Группа хозяйств, нанимающих батраков, тоже крайне неполна, ибо в нее не входят хозяйства, нанимающие поденщиков. Нейтральная группа (не отпускающая и не нанимающая батраков) сливает вместе по каждому уезду десятки тысяч семей, соединяя тысячи безлошадных с тысячами многолошадных, соединяя арендующих землю и сдающих ее, соединяя земледельцев и неземледельцев, соединяя тысячи наемных рабочих и меньшинство хозяев и т. д. Общие "средние" для всей нейтральной группы получаются, например, от сложения вместе дворов безземельных или имеющих 3-4 дес. на 1 двор (надельной и купчей земли всего) с дворами, которые имеют свыше 25, 50 десятин надельной земли и прикупают в собственность десятки и сотни десятин земли (Сборник по Бобровскому уезду, стр. 336, гр. № 148; по Новохоперскому уезду, стр. 222), - от сложения вместе дворов с 0,8-2,7 штуками всего скота на семью и дворов с 12-21 штуками всего скота (ibid.). Понятно, что при помощи таких "средних" нельзя представить разложения крестьянства, и нам приходится взять группировку по рабочему скоту, как наиболее приближающуюся к группировке по размерам земледельческого хозяйства. В нашем распоряжении находятся 4 сборника с такой группировкой (по Землянскому, Задонскому, Нижнедевицкому и Коротоякскому уездам), из которых мы должны выбрать Задонский уезд, ибо по остальным не дано отдельных сведений о купчей и сдаваемой земле по группам. Ниже мы приведем сводные данные о всех этих 4-х уездах, и читатель увидит, что выводы из них получаются те же самые. Вот общие данные о группах по Задонскому уезду (15 704 двора, 106 288 душ об. пола, 135 656 дес. надельной земли, 2882 дес. купчей, 24 046 дес. арендованной, 6482 дес. сданной земли).

 

Группы домохозяев

% дворов

На 1 двор душ об. пола

% населения об. пола

Надельной земли на 1 двор, дес.

% земли

Всего землепользования

Всего обрабатываемой земли

Всего скота на 1 двор

надельной

купчей

арендованной

Сданной

На 1 двор

%

На 1 двор

%

Безлошадн.

24,5

4,5

16,3

5,2

14,7

2,0

1,5

36,9

4,7

11,2

1,4

8,9

0,6

С 1 лош.

40,5

6,1

36,3

7,7

36,1

14,3

19,5

41,9

8,2

32,8

3,4

35,1

2,5

" 2-3 лош.

31,8

8,7

40,9

11,6

42,6

35,9

54,0

19,8

14,4

45,4

5,8

47,0

5,2

" 4 и более "

3,2

13,6

6,5

17,1

6,6

47,8

25,0

1,4

33,2

10,6

11,1

9,0

11,3

Всего

100

6,8

100

8,6

100

100

100

100

10,1

100

4,0

100

3,2

Отношения между группами и здесь однородны с предыдущими губерниями и уездами (концентрация купчей земли и аренды, переход надельной земли от сдающих ее несостоятельных к арендующим и зажиточным крестьянам и т. д.), но значение зажиточного крестьянства оказывается здесь несравненно более слабым. Крайне ничтожные размеры земледельческого хозяйства крестьян естественно выдвигают ли местное крестьянство к земледельцам, а не к "промышленникам"? Вот данные о "промыслах", - сначала о распределении их по группам.

 

 

Группы домохозяев

Улучшенные орудия

% хозяйств

На 100 хозяйств торгово-промышл. заведений

% хозяйств

% денежного дохода от

На 100 хозяйств

% их к итогу

Нанимающих батраков

Отпускающих батраков

С "промыслами"

Продававших хлеб

Покупавших хлеб

"промыслов"

Продажи земледельческих продуктов

безлошадные

-

-

0,2

29,9

1,7

94,4

7,3

70,5

87,1

10,5

С 1 лош.

0,05

2,1

1,1

15,8

2,5

89,6

31,2

55,1

70,2

23,5

" 2-3 лош.

1,6

43,7

7,7

11,0

6,4

85,3

52,5

28,7

60,0

35,2

" 4 и более "

23,0

54,2

28,1

5,3

30,0

71,4

60,0

8,1

46,1

51,5

Всего

1,2

100

3,8

17,4

4,5

90,5

33,2

48,9

66,0

29,0

Распределение улучшенных орудий и двух противоположных типов "промыслов" (продажа рабочей силы и торгово-промышленное предпринимательство) и здесь таково же, как в вышерассмотренных данных. Громадный процент хозяйств с "промыслами", преобладание хозяйств, покупавших хлеб, над хозяйствами, продававшими хлеб, преобладание денежного дохода от "промыслов" над денежным доходом от земледелия,<<36>> - все это дает основание считать этот уезд скорее "промысловым", чем земледельческим. Посмотрим, однако, что это за промыслы? В "Сборнике оценочных сведении по крестьянскому землевладению в Землянском, Задонском, Коротоякском и Нижнодевицком уездах" (Воронеж, 1889) дан перечень всех профессий "промышленников" и местных и отхожих (всего 222 профессии), с распределением их на группы по наделу, с указанием размеров заработка в каждой профессии. Из этого перечня видно, что громадное большинство крестьянских "промыслов" состоит в работе по найму. Из 24134 "промышленников" в Задонском уезде - 14 135 батраков, возчиков, пастухов, чернорабочих, 1813 строительных рабочих, 298 городских, заводских и других рабочих, 446 находится в частном услужении, 301 нищий и т. д. Другими словами, громадное большинство "промышленников" - представители сельского пролетариата, наемные рабочие с наделом, продающие свою рабочую силу сельским и индустриальным предпринимателям.<<37>> Таким образом, если мы берем отношение между различными группами крестьянства в данной губернии или в данном уезде, то мы везде видим типичные черты разложения, как в многоземельных степных губерниях, с громадными сравнительно посевами крестьян, так и в наиболее малоземельных местностях, с миниатюрными размерами крестьянских "хозяйств"; несмотря на самое глубокое различие аграрных и сельскохозяйственных условий, отношение высшей группы крестьянства к низшей везде одинаково. Если же мы сравниваем различные местности, то в одних особенно рельефно сказывается образование из крестьян сельских предпринимателей, - а в других - образование сельского пролетариата. Само собой разумеется, что в России, как и во всякой другой капиталистической стране, последняя сторона процесса разложения захватывает несравненно большее число мелких земледельцев (и, вероятно, большее число местностей), чем первая.

 

VII. ЗЕМСКО-СТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ПО НИЖЕГОРОДСКОЙ ГУБЕРНИИ

По трем уездам Нижегородской губернии - Княгининскому, Макарьевскому и Васильскому - данные земско-статистической подворной переписи сведены в групповую таблицу, разделяющую крестьянские хозяйства (только надельные и притом только крестьян, живущих в своей деревне) на 5 групп по рабочему скоту ("Материалы к оценке земель Нижегородской губернии. Экономическая часть". Вып. IV, IX и XII. Нижн.-Новг. 1888, 1889, 1890).

Соединяя вместе эти три уезда, получаем следующие данные о группах хозяйств (в трех названных уездах данные эти охватывают 52 260 дворов, 294 798 душ об. пола. Надельной земли - 433 593 дес., купчей - 51 960 дес., арендованной - 86 007 дес., считая аренду всякой земли, и надельной и вненадельной, и пашни и покосов; сданной - 19 274 дес.):

 

Группы домохозяев

% дворов

Душ об. пола на 1 двор

% населения об. пола

Надельная земля

Купчая земля

% к итогу земли

Все землепользование группы

Всего скота

На 1 двор дес.

% к итогу

% к итогу

Арендован.

Сданной

На 1 двор дес.

% к итогу

На 1 двор, штук

% к итогу

Безлошадные

30,4

4,1

22,2

5,1

18,6

5,7

3,3

81,7

4,4

13,1

0,6

7,2

С 1 лош.

37,5

5,3

35,2

8,1

36,6

18,8

25,1

12,4

9,4

34,1

2,4

33,7

" 2 "

22,5

6,9

27,4

10,5

28,5

29,3

38,5

3,8

13,8

30,2

4,3

34,9

" 3 "

7,3

8,4

10,9

13,2

11,6

22,7

21,2

1,2

21,0

14,8

6,2

169,5

" 4 и более

2,3

10,2

4,3

16,4

4,7

23,5

11,9

0,9

34,6

7,8

9,0

7,7

Всего

100

5,6

100

8,3

100

100

100

100

10,3

100

2,7

100

И здесь, следовательно, мы видим, что зажиточное крестьянство, несмотря на то, что оно лучше обеспечено надельной землей (процентная доля надельной земли в высших группах выше процентной доли их населения), концентрирует купчую землю (у 9,6% зажиточных дворов - 46,2% купчей земли, тогда как у 2/3 дворов неимущего крестьянства менее четвертой части всей купчей земли), концентрирует и аренду, "собирает" и надельную землю, сдаваемую беднотой, и, благодаря всему этому, действительное распределение земли, находящейся в пользовании "крестьянства", оказывается совсем непохожим на распределение надельной земли. Безлошадные в действительности имеют в своем распоряжении меньшее количество земли, чем обеспеченный им законом надел. Однолошадные и двухлошадные увеличивают свое землевладение только на 10-30% (с 8,1 дес. до 9,4 дес., с 10,5 дес. до 13,8 дес.), тогда как зажиточные крестьяне увеличивают свое землевладение в полтора - два раза. Тогда как различия между группами по количеству надельной земли были ничтожны, - различия между ними по действительным размерам земледельческого хозяйства оказываются громадными, как это видно из вышеприведенных данных о скоте и из нижеследующих данных о посеве:

 

Группы домохозяев

Посев на 1 двор дес.

% ко всему количеству посева

% дворов с батраками

% хозяев с торгово-промышл. заведениями<<38>>

% дворов с отхожими заработками

Безлошадные

1,9

11,4

0,8

1,4

54,4

С 1 лош.

4,4

32,9

1,2

2,9

21,8

" 2 "

7,2

32,4

3,9

7,4

21,4

" 4 и более "

16,6

7,7

17,6

25,1

23,0

Всего

5,0

100

2,6

5,6

31,6

Различие между группами по размеру посева оказывается еще больше, чем по размеру их действительного землевладения и землепользования, не говоря уже о различиях по размеру надела.<<39>> Это еще и еще раз показывает нам полную непригодность группировки по надельному землевладению, "уравнительность" которого превратилась теперь в одну юридическую фикцию. Остальные столбцы таблицы показывают, каким образом происходит в крестьянстве "соединение земледелия с промыслом": зажиточное крестьянство соединяет торговое и капиталистическое земледелие (высокий процент дворов с батраками) с торгово-промышленными предприятиями, тогда как беднота соединяет продажу своей рабочей силы ("отхожие заработки") с ничтожными размерами посевов, т. е. превращается в батраков и поденщиков с наделом. Заметим, что отсутствие правильного понижения процента дворов с отхожими заработками объясняется чрезвычайным разнообразием этих "заработков" и "промыслов" нижегородского крестьянства: помимо сельскохозяйственных рабочих, чернорабочих, строительных и судовых рабочих и пр., в число промышленников здесь входит сравнительно очень значительное число "кустарей", владельцев промышленных мастерских, торговцев, скупщиков и т. д. Понятно, что смешение столь различного типа "промышленников" нарушает правильность данных о "дворах с заработками".<<40>>

К вопросу о различиях в земледельческом хозяйстве разных групп крестьян заметим, что в Нижегородской губернии "удобрение составляет одно из главнейших условии, определяющих степень производительности пахотных полей" (стр. 79 Сборника по Княгининскому уезду). Средний сбор ржи правильно повышается по мере увеличения удобрения: при 300-500 возах навоза на 100 дес. надела сбор ржи равен 47,1 меры с 1 дес., а при 1500 и более возов - 62,7 меры (стр. 84, ibid.). Ясно поэтому, что различие между группами по размеру земледельческого производства должно быть еще выше, чем различие по размеру посева, и что нижегородские статистики делали большую ошибку, изучая вопрос об урожайности крестьянских полей вообще, а не полей несостоятельного и зажиточного крестьянства в отдельности.

 


Страницы 276-277 статистического сборника Полтавской губерни (т. XIV, 1894 г.), с заметками Ленина

 

VIII. ОБЗОР ЗЕМСКО-СТАТИСТИЧЕСКИХ ДАННЫХ ПО ДРУГИМ ГУБЕРНИЯМ

Как заметил уже читатель, мы пользуемся при изучении разложения крестьянства исключительно земско-статистическими подворными переписями, если они охватывают более или менее значительные районы, если они дают достаточно подробные сведения о важнейших признаках разложения и если (что особенно важно) они обработаны так, чтобы можно было выделить различные группы крестьян по их хозяйственной состоятельности. Изложенные выше данные, относящиеся к 7 губерниям, исчерпывают земско-статистический материал, который удовлетворяет этим условиям и которым мы имели возможность пользоваться. В интересах полноты, укажем теперь вкратце и на остальные, менее полные, данные подобного же рода (т. е. основанные на сплошных подворных переписях).

По Демянскому уезду Новгородской губернии мы имеем групповую таблицу о крестьянских хозяйствах по числу лошадей ("Материалы для оценки земельных угодий Новгородской губернии. Демянский уезд". Новгород, 1888). Здесь нет сведений об аренде и сдаче земли (в десятинах), но и те данные, которые имеются, свидетельствуют о полной однородности отношений между зажиточным и неимущим крестьянством в этой губернии по сравнению с другими губерниями. И здесь, например, от низшей группы к высшей (от безлошадных к имеющим 3 и более лошадей) повышается процент хозяйств с купчей и арендованной землей, несмотря на то, что многолошадные выше среднего обеспечены надельной землей. У 10,7% дворов с 3 и более лошадьми, при 16,1% всего населения, имеется 18,3% всей надельной земли, 43,4% купчей земли, 26,2% арендованной земли (если можно судить о ней по размерам посева ржи и овса на арендованной земле), 29,4% всего числа "промышленных построек", тогда как у 51,3% безлошадных и однолошадных дворов, при 40,1% населения, лишь 33,2% надельной земли, 13,8% купчей земли, 20,8% арендованной (в указанном смысле), 28,8% "промышленных построек". Другими словами, и здесь зажиточное крестьянство "собирает" землю и соединяет с земледелием торгово-промышленные "промыслы", а неимущее - бросает землю и превращается в наемных рабочих (процент "лиц с промыслами" понижается от низшей группы к высшей, от 26,6% у безлошадных до 7,8% у имеющих 3 и более лошадей). Неполнота этих данных заставляет нас не включать их в нижеследующую сводку материала о разложении крестьянства.

По той же причине не включаем мы и данные о части Козелецкого уезда Черниговской губернии ("Материалы для оценки земельных угодий, собранные Черниговским стат. отделением при губ. земской управе", т. V, Чернигов, 1882; по количеству рабочего скота сгруппированы данные о 8717 дворах черноземного района уезда). Отношения между группами и здесь те же самые: у 36,8% дворов без рабочего скота, при 28,8% населения - 21% собственной и надельной земли, 7% арендованной земли, зато 63% всего количества сданной этими 8717 дворами земли. У 14,3% дворов с 4 и более штуками рабочего скота, при 17,3 % населения, 33,4% собственной и надельной земли, 32,1% арендной и лишь 7% сданной земли. К сожалению, остальные дворы (с 1-3 штуками рабочего скота) не подразделены на более мелкие группы.

В "Материалах по исследованию землепользования и хозяйственного быта сельского населения Иркутской и Енисейской губерний" есть весьма интересная групповая таблица (по числу рабочих лошадей) крестьянских и поселенских хозяйств в 4-х округах Енисейской губерния (т. III, Иркутск, 1893, стр. 730 и сл.). Весьма интересно наблюдать, что отношения зажиточного сибиряка к поселенцу (а в этих отношениях вряд ли бы и самый ярый народник решился искать пресловутой общинности!) - в сущности совершенно тождественны с отношениями наших зажиточных общинников к их безлошадным и однолошадным "собратам". Соединяя вместе поселенцев и крестьян-старожилов (такое соединение необходимо потому, что первые служат рабочей силой для вторых), мы получаем знакомые черты высших и низших групп. У 39,4% дворов низших групп (безлошадных, с 1 и 2 лошадьми), при 24% населения, лишь 6,2% всей запашки и 7,1% всего скота, тогда как у 36,4% дворов с 5 и более лошадей, при 51,2% населения, - 73% запашки и 74,5% всего скота. Последние группы (5-9, 10 и более лошадей), при 15-36 дес. запашки на 1 двор, прибегают в широких размерах к наемному труду (30-70% хозяйств с наемными рабочими), тогда как три низшие группы, при 0-0,2-3-5 дес. запашки на 1 двор, отпускают рабочих (20-35-59% хозяйств). Данные об аренде и сдаче земли представляют единственное, встреченное нами, исключение из правила (о концентрации аренды зажиточными), и это - такое исключение, которое подтверждает правило. Дело в том, что в Сибири нет именно тех условий, которые создали это правило, нет обязательного и "уравнительного" надела, нет сложившейся частной собственности на землю. Зажиточный крестьянин не покупает и не арендует земли, а захватывает ее (так было, по крайней мере, до сих пор); сдача-аренда земли носит скорее характер соседских обменов, и потому групповые данные об аренде и сдаче не показывают никакой законосообразности.<<41>> По трем уездам Полтавской губернии мы можем приблизительно определить распределение посева (зная число хозяйств с разными размерами посева, определенными в сборниках "от - до" такого-то числа десятин, и помножая число дворов каждого подразделения на среднюю величину посева между указанными пределами). Получатся такие данные о 76 032 дворах (все поселяне, без мещан) с 362 298 дес. посева: 31 001 дворов (40,8%) не имеют посева или сеют лишь до 3 дес. на 1 двор, у них всего 36 040 дес. посева (9,9%); 19 017 дворов (25%) сеют свыше 6 дес. на 1 двор, у них 209 195 дес. посева (57,8%). (См. "Сборники по хозяйственной статистике Полтавской губ.", уезды Константиноградский, Хорольский и Пирятинский.<<#3>>) Распределение посева оказывается очень похожим на то, которое мы видели в Таврической губернии, несмотря на меньшие, в общем, размеры посевов. Понятно, что столь неравномерное распределение возможно лишь при концентрации купчей и арендованной земли в руках меньшинства. Мы не имеем полных данных об этом, ибо в сборниках нет группировки дворов по хозяйственной состоятельности, и должны ограничиться следующими данными по Константиноградскому уезду. В главе о хозяйстве сельских сословий (гл. II, § 5 "Земледелие") составитель сборника сообщает такой факт: "Вообще, если разделить аренды на три разряда: аренды, в которых приходится на участника:. 1) до 10 дес., 2) от 10 до 30 дес. и 3) более 30 дес., то для каждого из этих разрядов получатся следующие данные:<<42>>

 

 

Относительное число

На 1 участника приходится земли, дес.

Из арендуемой земли сдается на сторону

% участников

% арендован. земли

Мелкие аренды (до 10 дес.)

86,0

35,5

3,7

6,6

Средние " (10-30 ")

8,3

16,6

17,5

3,9

Крупные " (свыше 30 ")

5,7

47,9

74,8

12,9

Всего

100

100

8,6

9,3

По Калужской губ. имеем лишь следующие, весьма отрывочные и неполные данные о посеве хлебов у 8626 дворов (около 1/20 всего числа крестьянских дворов в губернии<<43>>).

 

 

Группы дворов по размеру посева

Засевающие озимого, мер

 

Не сеющие

До 15

15-30

30-45

45-60

Свыше 60

Всего

% дворов

7,4

30,8

40,2

13,3

5,3

3,0

100

" душ об. пола

3,3

25,4

40,7

17,2

8,1

5,3

100

" посевной площади

-

15,0

39,9

22,2

12,3

10,6

100

" всего числа раб. лошад.

0,1

21,6

41,7

19,8

9,6

7,2

100

" валового дохода от посева

-

16,7

40,2

22,1

21,0

100

Десятин посева на 1 двор

-

2,0

4,2

7,2

9,7

14,1

-

 

То есть, у 21,6% дворов, при 30,6% населения, - 36,6% рабочие лошадей, 45,1% посева, 43,1% валового дохода от посевов. Ясно, что и эти цифры говорят о концентрации купчей и арендованной земли зажиточным крестьянством.

По Тверской губ., несмотря на богатство сведений в сборниках, обработка подворных переписей крайне неполна; группировки дворов по хозяйственной состоятельности нет. Этим недостатком пользуется г. Вихляев в "Сборнике стат. свед. по Тверской губ." (т. XIII, в. 2. "Крестьянское хозяйство". Тверь, 1897), чтобы отрицать "дифференциацию" крестьянства, усматривать стремление к "большей равномерности" и петь гимн "народному производству" (стр. 312) и "натуральному хозяйству". Г-н Вихляев пускается в самые рискованные и голословные суждения о "дифференциации", не только не приведя никаких точных данных о группах крестьян, но даже и не выяснив себе той элементарной истины, что разложение происходит внутри общины, что поэтому толковать о "дифференциации" и брать исключительно группировки по общинам или по волостям - просто смешно.<<44>>

 

IX. СВОДКА ВЫШЕРАЗОБРАННЫХ ЗЕМСКО-СТАТИСТИЧЕСКИХ ДАННЫХ О РАЗЛОЖЕНИИ КРЕСТЬЯНСТВА

Для того чтобы сравнить между собою и свести воедино вышеприведенные данные о разложении крестьянства, мы не можем, очевидно, брать абсолютные цифры и складывать их по группам: для этого требовались бы полные данные по целой группе районов и одинаковость приемов группировки. Мы можем сравнивать и сопоставлять только отношения между группами высшими и низшими (по владению землей, скотом, орудиями и т. д.). Отношение, выраженное, например, тем, что 10% дворов имеют 30% посева, абстрагирует различие абсолютных цифр и потому годно для сравнения со всяким подобным отношением любой местности. Но для такого сравнения надо выделить в другой местности тоже 10% дворов, не больше и не меньше. Между тем размеры групп в разных уездах и губерниях не равны. Значит, приходится дробить эти группы, чтобы взять по каждой местности одинаковую процентную долю дворов. Условимся брать 20% дворов для зажиточного крестьянства и 50% - для несостоятельного, т. е. будем составлять из высших групп группу в 20% дворов, а из низших групп - группу в 50% дворов. Поясним этот прием на примере. Положим, что мы имеем пять групп такого размера от низшей к высшей: 30%, 25%, 20%, 15% и 10% дворов (S = 100%). Для составления низшей группы берем первую группу по 4/5 второй группы (30+25*4/5=50%), а для составления высшей берем последнюю группу и 2/3 предпоследней группы (10+15*2/3=20%), причем, разумеется, и процентные доли посева, скота, орудий и пр. определяются таким же образом. То есть, если процентные доли посева, приходящиеся на указанные доли дворов, будут таковы: 15%, 20%, 20%, 21% и 24% (S == 100%), тогда на долю нашей высшей группы в 20% дворов придется (24+20*4/5=)31% посева. Очевидно, что дробя таким образом наши группы, мы ни на йоту не изменяем действительных отношений между высшими и низшими слоями крестьянства.<<45>> Необходимо же такое дробление, во-1-х, потому, что мы получаем таким образом вместо 4-5-6-7 различных групп три крупные группы с ясно определенными признаками;<<46>> во-2-х, только таким путем достигается сравнимость данных о разложении крестьянства в самых различных местностях с самыми различными условиями.

Для суждения о взаимоотношении групп мы берем следующие данные, имеющие наибольшую важность в вопросе о разложении: 1) число дворов; 2) число душ обоего пола крестьянского населения; 3) количество земли надельной; 4) купчей; 5) арендованной; 6) сданной в аренду; 7) всего землевладения или землепользования группы (надельная земля + купчая + аренда - сдача); 8) посева; 9) рабочего скота; 10) всего скота; 11) дворов с батраками; 12) дворов с заработками (выделяя, по возможности, те виды "заработков", среди которых преобладает работа по найму, продажа рабочей силы); 13) торгово-промышленных заведений, и 14) улучшенных земледельческих орудий. Отмеченные курсивом данные ("сдача земли" и "заработки") имеют отрицательное значение, показывая упадок хозяйства, разорение крестьянина и превращение его в рабочего. Все остальные данные имеют положительное значение, показывая расширение хозяйства и превращение крестьянина в сельского предпринимателя.

По всем этим данным мы вычисляем для каждой группы хозяйств процентные отношения к итогу по уезду или по нескольким уездам одной губернии и затем определяем (по описанному нами приему), какая процентная доля земли, посева, скота и т. д. придется на долю 20-ти процентов дворов из высших групп и 50-ти процентов дворов из низших групп.<<47>>

Приводим составленную таким образом таблицу, которая охватывает данные по 21-му уезду 7-ми губерний о 558 570 крестьянских хозяйствах с населением в 3 523 418 душ обоего пола.

 

Таблица А. Из высших групп составлена группа в 20% дворов

 

 

Губернии

 

 

Уезды

Номера линий на диаграмме

Процент отношения к итогам по уездам или по группам уездов

Сданной земли

Дворов с "заработками

Дворов всего

Населения об. пола

Земли

Посева

Скота

Торгово-промышленных заведений

Дворов с батраками

Улучшенных орудий

             

надельной

купчей

арендованной

Всего в пользовании

 

рабочего

всего

     

Таврическая

Днепровский, Мелитопольский и Бердянский

1

9,7

12,6

20

27,0

36,7

78,8

61,9

49,0

49,1

42,3

44,6

-

62,9

85,5

 

Самарская

Новоузенский

-

0,7

-

20

28,4

-

99

82

-

56

62

57

-

78,4

72,5

Николаевский

-

0,3

4,1

20

29,7

-

-

60,1

-

-

48,6

47,1

-

62,7

-

Среднее

2

0,5

4,1

20

29

-

99

71

-

56

55,3

52,0

-

70,5

72,6

Саратовская

Камышинский

3

11,7

13,8

20

30,3

34,1

-

59

47

50,5

57,4

53,2

-

65,9

-

 

Пермская

Красноуфимский

-

7,8

0,6

20

26,8

30

-

58,3

49,6

49,2

42,5

41,2

42,8

66,4

86,1

Екатеринбургский

-

-

4,3

20

26,1

-

-

83,7

-

55,1

42,3

41,8

37,0

74,9

-

Среднее

4

7,8

2,4

20

26,4

30

-

71

49,6

52,1

42,4

41,5

39,9

70,6

86,1

Орловская

Елецкий и Трубчевский

5-

2,7

15,8

20

27,4

29,0

63,4

51,7

38,2

-

42,1

37,8

49,8

57,8

75,5

 

 

Воронежская

Задонский

6

11,9

11,6

20

28,1

29,1

66,8

53,6

34,6

33,9

41,7

39,0

47,4

56,5

77,3

Задонский, Землянский, Коротоякский и Нижнедевицкий

-

12,5

12,6

20

28,1

30,9

49,2

34,1

-

38

37,2

45,9

48,4

70,1

Нижегородская

Княгининский, Васильевский и Макарьевский

7

3,8

13,7

20

27,8

29,4

59,7

50,8

36,5

38,2

46,3

40,3

51,2

54,5

-

Таблица Б. Из низших групп составлена группа в 50 % дворов

Губернии

Уезды

 

Процентные отношения к итогам по уездам или по группам уездов

   

Номера линий на диаграмме

Сданной земли

Дворов с "заработками"

Дворов всего

Населения об. пола

Земли

Посева

Скота

Торгово-промышленных заведений

Дворов с батраками

Улучшенных орудий

Надельной

Купчей

Арендованной

Всего в пользовании

Рабочего

Всего

Таврическая

Днепровский, Мелитопольский и Бердянский

1

72,7

68,2

50

41,6

33,2

12,8

13,8

23,8

21,5

26,6

26

-

15,6

3,6

Самарская

Новоузенский,

-

938

74,6

50

39,6

-

0,4

5,0

-

16,3

11,3

14,4

-

4,4

2,8

Николаевский

-

98

78,6

50

38

-

-

11,1

-

-

17,8

20,3

-

7,1

-

Среднее

2

95,9

76,6

50

38,8

-

0,4

8

-

16,3

14,5

17,3

-

5,7

2,8

Саратовская

Камышинский

3

71,5

60,2

50

36,6

33

-

9,8

18,6

14,9

9,6

14,3

-

7,5

-

Вольский, Кузнецкий, Балашовский и Сердобский

-

64,6

-

50

37,6

35

-

14,1

25,2

21

14,7

19,7

-

-

-

Пермская

Красноуфимский,

-

74

93,5

50

40,7

37,4

-

6,5

19,2

16,7

23,1

24

23,8

6,1

2

Екатеринбургский

-

-

65,9

50

44,7

-

-

8,7

-

21,2

30,5

30,8

35,6

10,4

-

Среднее

4

74

79,7

50

42,7

37,4

-

7,6

19,2

18,9

26,8

27,4

29,7

8,2

2

Орловская

Елецкий и Трубчевский

5

93,9

59,3

50

39,4

37,2

8,9

12,9

24,9

-

17,7

23

20,2

7,8

2,4

Воронежская

Задонский

6

63,3

65,3

50

39,2

37,5

11

13,8

31,9

31

20

24,6

23,2

9,1

1,3

Задонский, Землянский, Коротоякский и Нижнедевицкий

-

67

63,8

50

37,2

33,6

15,4

29,9

-

20,3

23,4

17,3

13,1

3,6

Нижегородская

Княгининский, Васильевский и Макарьевский

7

88,2

65,7

50

40,6

37,7

15,4

16,4

30,9

28,6

17,2

24,8

16,1

18,9

Примечания к таблицам А и Б

1. По Таврической губ. сведения о сданной земле относятся только к двум уездам: Бердянскому и Днепровскому.

2. По той же губернии к улучшенным орудиям отнесены косилки и жатки.

3. По обоим уездам Самарской губернии вместо процента сданной земли взят процент сдающих надел бесхозяйных дворов.

4. По Орловской губернии количество сданной земли (а, след., и всего земли в пользовании) определено приблизительно. То же относится и к четырем уездам Воронежской губернии.

5. По Орловской губернии сведения об улучшенных орудиях имеются лишь по одному Елецкому уезду.

6. По Воронежской губернии вместо числа дворов с заработками взято (по трем уездам: Задонскому, Коротоякскому и Нижнедевицкому) число дворов, отпускающих батраков.

7. По Воронежской губернии сведения об улучшенных орудиях имеются лишь по двум уездам: Землянскому и Задонскому.

8. По Нижегородской губернии вместо дворов с "промыслами" вообще взяты дворы с отхожими промыслами.

9. По некоторым уездам вместо числа торгово-промышленных заведений пришлось взять число дворов с торгово-промышленными заведениями.

10. Когда в сборниках есть несколько граф о "заработках", - мы старались выделить те "заработки", которые наиболее точно выражают работу по найму, продажу рабочей силы.

11. Арендованная земля бралась, по возможности, вся: и надельная и вненадельная, и пашни и покосы.

12. Напоминаем читателю, что по Новоузенскому уезду исключены хуторяне и немцы; по Красноуфимскому у. взята только земледельческая часть уезда; по Екатеринбургскому у. исключены безземельные и имеющие только покос; по Трубчевскому уезду исключены пригородные общины; по Княгининскому уезду исключено промысловое село Большое Мурашкино и т. д. Исключения эти отчасти сделаны нами, отчасти обусловлены характером материала. Очевидно поэтому, что в действительности разложение крестьянства должно быть сильнее, чем это представлено в нашей таблице и диаграмме.

Для того чтобы иллюстрировать эту сводную таблицу и сделать наглядным полную однородность отношений между высшими и низшими группами крестьянства в самых различных местностях, мы составили нижеследующую диаграмму, на которую нанесены процентные данные таблицы. Направо от столбца, определяющего процентные доли всего числа дворов, идет линия, показывающая положительные признаки хозяйственной состоятельности (расширение землевладения, увеличение количества скота и т. д.), а слева идет линия, показывающая отрицательные признаки хозяйственной силы (сдача земли, продажа рабочей силы; эти столбцы оттенены особой штриховкой). Расстояние от верхней горизонтальной линии диаграммы до каждой сплошной кривой линии показывает долю зажиточных групп в общей сумме крестьянского хозяйства, а расстояние от нижней горизонтальной линии диаграммы до каждой пунктирной кривой линии показывает долю несостоятельных групп крестьянства в общей сумме крестьянского хозяйства. Наконец, чтобы яснее изобразить общий характер сводных данных, мы провели "среднюю" линию (определенную вычислением арифметических средних из тех процентных данных, которые занесены на диаграмму. "Средняя" линия для отличия от остальных окрашена в красный цвет). Эта "средняя" линия показывает нам, так сказать, типичное разложение современного русского крестьянства.

Теперь, чтобы подвести итог приведенным выше (§§ I-VII) данным о разложении, рассмотрим столбец за столбцом этой диаграммы.

Первый столбец направо от столбца, указывающего проценты дворов, отмечает долю населения, приходящегося на высшую и низшую группу. Мы видим, что везде состав семей у зажиточного крестьянства оказывается выше, а у несостоятельного - ниже среднего. О значении этого факта мы уже говорили. Добавим, что было бы неправильно брать за единицу для всех сопоставлений не двор, семью, а 1 душу населения (как любят делать народники). Если расход зажиточной семьи увеличивается вследствие большего состава семей, то, с другой стороны, масса расходов в большесеменном дворе сокращается (на постройки, на домашнее обзаведение и хозяйство и пр. и пр. Особенно подчеркивают выгодность в хозяйственном отношении больших семей Энгельгардт в "Письмах из деревни" и Трирогов в книге "Община и подать". СПБ. 1882). Поэтому брать за единицу сопоставлений 1 душу населения, не принимая во внимание этого сокращения расходов, - это значит искусственно и фальшиво приравнивать положение "души" в большой и малой семье. Впрочем, диаграмма ясно показывает, что зажиточная группа крестьянства концентрирует гораздо большую долю земледельческого производства, чем это следовало бы по расчету на одну душу населения.

Следующий столбец - надельная земля. В распределении ее замечается наибольшая уравнительность, как это и должно быть в силу юридических свойств надела. Однако даже здесь начинается процесс вытеснения бедноты зажиточными: везде мы видим, что высшие группы владеют несколько большей долей надельной земли, чем их доля населения, а низшие группы - несколько меньшей. "Община" подается в сторону интересов крестьянской буржуазии. Но по сравнению с действительным землевладением, неравномерность в распределении надельной земли еще совершенно ничтожна. Распределение надела не дает (как это ясно видно из диаграммы) никакого понятия о действительном распределении земли и хозяйства.<<48>>

Далее - столбец о купчей земле. Повсюду она концентрируется зажиточными: пятая часть дворов держит в своих руках около 6 или 7 десятых всех крестьянских купчих земель, тогда как на долю половины дворов бедноты приходится maximum 15%! Можно судить поэтому, какое значение имеют "народнические" хлопоты о том, чтобы "крестьянство" могло покупать как можно больше земли и как можно дешевле.

Следующий столбец - аренда. И здесь мы видим везде концентрацию земли зажиточными (на одну пятую долю дворов 5-8 десятых всей арендованной земли), которые к тому же снимают землю дешевле, как мы видели выше. Это перебивание аренды крестьянской буржуазией наглядно доказывает, что "крестьянская аренда" носит промышленный характер (покупка земли для продажи продукта).<<49>> Говоря это, мы вовсе однако не отрицаем факта аренды из нужды. Напротив, диаграмма показывает нам совершенно иной характер аренды у бедноты, которая цепляется за землю (на ½ дворов 1-2 десятых всей аренды). Есть крестьянин и крестьянин.

Противоречивое значение аренды в "крестьянском хозяйстве" особенно выступает при сличении столбца об аренде со столбцом о сдаче земли (первый столбец слева, т. е. среди отрицательных признаков). Здесь мы видим как раз обратное: главные сдатчики земли - низшие группы (на ½ дворов 7-8 десятых сданной земли), которые стремятся отделаться от надела, переходящего (вопреки запрещениям и стеснениям закона) в руки хозяев. Итак, когда нам говорят, что "крестьянство" арендует землю и "крестьянство" же сдает землю, то мы знаем, что первое относится главным образом к крестьянской буржуазии, второе - к крестьянскому пролетариату.

Отношение купли, аренды и сдачи земли к наделу определяет и действительное землевладение групп (столбец 5-й справа). Везде мы видим, что действительное распределение всей находящейся в распоряжении крестьян земли не имеет уже ничего общего с "уравнительностью" надела. На долю 20% дворов приходится от 35% до 50% всей земли, а на долю 50% дворов - от 20% до 30%. В распределении посева (следующий столбец) оттеснение высшею группой низшей выступает еще резче, - вероятно, потому, что неимущее крестьянство часто не в состоянии хозяйственно пользоваться своей землей и забрасывает ее. Оба столбца (о всем землевладении и о посеве) показывают, что покупка и аренда земли ведут к уменьшению доли низших групп в общей системе хозяйства, т. е. к оттеснению их зажиточным меньшинством. Это последнее играет уже теперь главенствующую роль в крестьянском хозяйстве, сосредоточивая в своих руках почти такую же долю посева, как и все остальное крестьянство, вместе взятое.

Два следующие столбца показывают распределение в крестьянстве рабочего скота и всего скота. Процентные доли скота очень незначительно отличаются от процентных долей посева: это и не могло быть иначе, так как количество рабочего скота (а также и всего скота) определяет размер посева и в свою очередь определяется им.

Следующий столбец показывает долю разных групп крестьянства в общей сумме торговых и промышленных заведений. Пятая часть дворов (зажиточная группа) сосредоточивает около ½ этих заведений, а ½ дворов бедноты - лишь около 1/5,<<50>> то есть "промыслы", выражающие превращение крестьянства в буржуазию, сосредоточиваются преимущественно в руках наиболее состоятельных земледельцев. Зажиточные крестьяне вкладывают, следовательно, капитал и в земледелие (покупка земли, аренда, наем рабочих, улучшение орудий и пр.), и в промышленные заведения, и в торговлю, и в ростовщичество: торговый и предпринимательский капитал находятся в тесной связи, и от окружающих условий зависит, какая из этих форм капитала получает преобладание.

Данные о дворах с "заработками" (первый столбец слева, в числе отрицательных признаков) характеризуют тоже "промыслы", имеющие однако противоположное значение, знаменующие превращение крестьянина в пролетария. Эти "промыслы" сосредоточены в руках бедноты (на 50% дворов 60-90% всего числа дворов с заработками), тогда как зажиточные группы принимают в них ничтожное участие (не надо забывать, что мы не могли точно отделить хозяев от рабочих и в этом разряде "промышленников"). Стоит сопоставить данные о "заработках" с данными о "торгово-промышленных заведениях", чтобы видеть полную противоположность двух типов "промыслов", чтобы понять, какую невероятную путаницу создает обычное смешение этих типов.

Дворы с батраками оказываются везде сосредоточенными в группе зажиточного крестьянства (на 20% дворов 5-7 десятых всего числа батрацких хозяйств), которое (несмотря на свою большесемейность) не может существовать без "дополняющего" его класса сельскохозяйственных рабочих. Мы видим здесь наглядное подтверждение тому положению, которое высказано было выше: именно, что сопоставлять число батрацких хозяйств с общим числом крестьянских "хозяйств" (в том числе и с "хозяйствами" батраков) - нелепо. Гораздо правильнее сопоставлять число батрацких хозяйств с одной пятой долей крестьянских дворов, ибо зажиточное меньшинство сосредоточивает около 3/5 или даже 2/3 у всего числа батрацких хозяйств. Предпринимательский наем рабочих в крестьянстве далеко превосходит наем рабочих из нужды, по недостатку семейных рабочих на долю 50% неимущего и малосемейного крестьянства падает лишь около 1/10 всего числа батрацких хозяйств (и здесь, впрочем, в число неимущих попали лавочники, промышленники и пр., нанимающие рабочих вовсе не из нужды).

Последний столбец, показывающий распределение улучшенных орудий, мы могли бы озаглавить, по примеру г. В. В., так "прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве". Наиболее "справедливым" оказывается распределение этих орудий в Новоузенском уезде Самарской губернии, где у пятой части зажиточных дворов - только 73 орудия из 100, а у половины дворов бедноты - целых три штуки из сотни.

Переходим к сравнению различных местностей по зелени крестьянского разложения. На диаграмме явственно выделяются в этом отношении два рода местностей: в Таврической, Самарской, Саратовской и Пермской губерниях разложение земледельческого крестьянства оказывается заметно сильнее, чем в Орловской, Воронежской, Нижегородской губерниях. Линии первых четырех губерний идут на диаграмме ниже средней красной линии, а линии последних трех губерний идут выше средней, т. е. показывают меньшее сосредоточение хозяйства в руках зажиточного меньшинства. Первого рода местности - наиболее многоземельные и строго земледельческие (в Пермской губернии выделены земледельческие части уездов), с экстенсивным характером земледелия. При таком характере земледелия разложение земледельческого крестьянства легко учитывается и сказывается поэтому наглядно. Наоборот, в местностях второго рода мы видим, с одной стороны, такое развитие торгового земледелия, которое нашими данными не учитывается, например, посевы конопли в Орловской губернии. С другой стороны, мы видим здесь громадное значение "промыслов", как в смысле работы по найму (Задонский уезд Воронежской губ.), так и в смысле ноземледельческих занятий (Нижегородская губерния). Значение обоих этих обстоятельств в вопросе о разложении земледельческого крестьянства громадно. О первом (различия формы торгового земледелия и сельскохозяйственного прогресса в различных местностях) мы уже говорили. Значение второго (роль "промыслов") не менее очевидно. Если в данной местности масса крестьянства состоит из батраков, поденщиков или промысловых наемных рабочих с наделом, то разложение земледельческого крестьянства выразится здесь, разумеется, очень слабо.<<51>> Но для правильного представления о деле надо сопоставить этих типичных представителей сельского пролетариата с типичными представителями крестьянской буржуазии. Воронежский поденщик с наделом, уходящий на "заработки" на юг, должен быть сопоставлен с таврическим крестьянином, производящим громадные посевы. Калужский, нижегородский, ярославский плотник должен быть сопоставлен с ярославским, московским огородником или крестьянином, держащим скот для продажи молока, и т. д. Точно так же, если масса местного крестьянства занята обрабатывающей промышленностью, получая от своих наделов лишь небольшую часть средств к жизни, - то данные о разложении земледельческого крестьянства должны быть дополнены данными о разложении промыслового крестьянства. В V главе мы и займемся этим последним вопросом, теперь же нас занимает лишь разложение типично земледельческого крестьянства.

 

X. ИТОГОВЫЕ ДАННЫЕ ЗЕМСКОЙ СТАТИСТИКИ И ВОЕННО-КОНСКОЙ ПЕРЕПИСИ

 

Мы показали, что отношения между высшей и низшей группами крестьянства отмечаются именно теми чертами, которые характерны для отношения сельской буржуазии к сельскому пролетариату, - что эти отношения замечательно однородны в самых различных местностях с самыми различными условиями; - что даже числовые выражения этих отношений (т. е. процентные доли групп в общем количестве посева, скота и пр.) колеблются в очень небольших, сравнительно, пределах. Естественно является вопрос: насколько эти данные об отношениях между группами в разных местностях можно утилизировать для составления представления о группах, на которые распадается все русское крестьянство? Другими словами: по каким сведениям можно судить о составе и взаимоотношении высшей и низшей группы во всем русском крестьянстве?

Сведений этих у нас очень мало, так как в России не производится сельскохозяйственных переписей, которые бы подвергали массовому учету все земледельческие хозяйства страны. Единственный материал для суждения о тех хозяйственных группах, на которые распадается наше крестьянство, это - сводные данные земской статистики и военно-конской переписи о распределении рабочего скота (или лошадей) между крестьянскими дворами. Как ни скуден этот материал, тем не менее и из него возможны небезынтересные выводы (конечно, очень общие, приблизительные, валовые), особенно благодаря тому, что отношения между многолошадным и малолошадным крестьянством были уже подвергнуты анализу и оказались замечательно однородными в самых различных местностях.

По данным "Сводного сборника хозяйственных сведении по земским подворным переписям" г-на Благовещенского (т. I. "Крестьянское хозяйство". М. 1893),<<#4>> земские переписи охватили 123 уезда в 22 губерниях с 2 983 733 крестьянскими дворами и 17 996 317 душами об. пола населения. Но данные о распределении дворов по рабочему скоту не везде однородны. Именно, в трех губерниях мы должны выкинуть 11 уездов,<<52>> по которым распределение дано не на четыре, а только на три группы. По остальным же 112 уездам в 21 губернии мы получили следующие сводные данные, относящиеся почти к 2½ миллионам дворов с 15 миллионами населения:

 

Группы хозяйств

Дворов

% дворов

У них голов рабочего скота<<53>>

% всего рабочего скота

На 1 двор голов рабочего скота

Без раб. скота

613 238

24,7

53,3

-

-

-

С 1 гол. раб. скота

712 256

28,6

712 256

18,6

1

" 2 "

645 900

26,0

 

1 291 800

33,7

2

" 3 и более "

515 521

20,7

 

1 824 969

47,7

3,5

Всего

2 486 915

100

 

3 829 025

100

1,5

Эти данные охватывают немногим менее четвертой части всего числа крестьянских дворов в Европейской России ("Свод статистических материалов, касающихся экономического положения сельского населения Европейской России" - издание канцелярии комитета министров. СПБ. 1894 - считает в 50 губ. Европейской России 11 223 962 двора в волостях, в том числе крестьянских 10 589 967 дворов). По всей России мы имеем данные о распределении лошадей между крестьянами в "Статистике Российской империи. XX. Военно-конская перепись 1888 г." (СПБ. 1891) и тоже: "Стат. Росс. ими. XXXI. Военно-конская перепись 1891 г." (СПБ. 1894). Первое издание содержит обработку данных, собранных в 1888 г. о 41 губ. (в том числе 10 губ. Царства Польского), а второе - о 18 губ. Европ. России плюс Кавказ, Калмыцкая степь и Область Войска Донского.

Выделяя 49 губерний Европ. России (по Донской области сведения не полны) и соединяя вместе данные 1888 и 1891 годов, получаем следующую картину распределения всего числа лошадей, принадлежащих крестьянам в сельских обществах.

 

В 49 губерниях Европейской России

Группы хозяйств

Крестьянских дворов

У них лошадей

На 1 двор приходится лошадей

 

всего

В %

всего

В %

 

Безлошадные

2 777 485

27,3

55,9

-

-

-

 

С 1 лошадью

290 942

28,6

2 909 042

17,2

 

1

" 2 лошадьми

2 247 827

22,1

 

4 495 654

26,5

 

2

" 3 "

1 072 298

10,6

22,0

3 216 894

18,9

56,3

3

" 4 и более "

1 155 907

11,4

6 339 198

37,4

5,4

Всего

10 162 559

100

 

16 960 788

100

 

1,6

Итак, по всей России распределение рабочих лошадей в крестьянстве оказывается очень близким к той "средней" величине разложения, которую мы вывели выше на нашей диаграмме. В действительности разложение оказывается даже несколько глубже: в руках 22-х процентов дворов (2,2 миллиона дворов из 10,2 миллионов) сосредоточено 9½ миллионов лошадей из 17-ти миллионов, т. е. 56,3% всего числа. Громадная масса в 2,8 миллиона дворов совсем обделена, а у 2,9 миллиона однолошадных дворов лишь 17,2% всего числа лошадей.<<54>>


Страница тетради В.И. ленина с выписками и расчетами из книги Н.А. Благовещенского "Сводный статистический сборник" (1895 г.)

Опираясь на выведенные выше законосообразности в отношениях между группами, мы можем теперь определить настоящее значение этих данных. Если пятая доля дворов сосредоточивает половину всего числа лошадей, то отсюда безошибочно можно заключить, что в ее руках не менее (а вероятно более) половины всего земледельческого производства крестьян. Такая концентрация производства возможна только при концентрации в руках этого состоятельного крестьянства большей части купчих земель и крестьянской аренды как вненадельных, так и надельных земель. Именно это состоятельное меньшинство главным образом покупает и арендует земли, несмотря на то, что оно, наверное, наилучше обеспечено надельной землей. Если "средний" русский крестьянин в самый хороший год едва-едва сводит концы с концами (да и то неизвестно, сводит ли), то это состоятельное меньшинство, обеспеченное значительно выше среднего, не только оплачивает все расходы самостоятельным хозяйством, по и получает избытки. А это значит, что оно является товаропроизводителем, что оно производит земледельческие продукты на продажу. Мало того: оно превращается в сельскую буржуазию, соединяя с сравнительно крупным земельным хозяйством торгово-промышленные предприятия, - мы видели, что именно такого рода "промыслы" наиболее типичны для русского "хозяйственного" мужика. Несмотря на наибольший размер семей, на наибольшее число семейных работников (состоятельное крестьянство всегда характеризуется этими признаками, и на 1/5 долю дворов должна прийтись большая доля населения, примерно около 3/10 - это состоятельное меньшинство в наибольших размерах пользуется трудом батраков и поденщиков. Из всего числа русских крестьянских хозяйств, прибегающих к найму батраков и поденщиков, значительное большинство должно прийтись на долю этого состоятельного меньшинства. Мы вправе сделать этот вывод как на основании предыдущего анализа, так и из сопоставления доли населения в этой группе с долой рабочего скота, а, следовательно, с долей посева и хозяйства вообще. Наконец, только это состоятельное меньшинство может принимать прочное участие в "прогрессивных течениях крестьянского хозяйства". Таково должно быть отношение этого меньшинства к остальному крестьянству, но само собою разумеется, что в зависимости от различия аграрных условий, систем сельского хозяйства и форм торгового земледелия это отношение принимает различный вид и проявляется иначе.<<55>> Одно дело - основные тенденции крестьянского разложения, другое дело - формы его в зависимости от различных местных условий.

Положение безлошадного и однолошадного крестьянства как раз обратное. Мы видели выше, что земские статистики и последнее (не говоря уже о первом) относят к сельскому пролетариату. Поэтому вряд ли есть преувеличение в нашем примерном расчете, относящем к сельскому пролетариату всех безлошадных и до 3/4 однолошадных крестьян (около 1/2 всего числа дворов). Это крестьянство наименее обеспечено надельной землей, зачастую сдает ее по неимению инвентаря, семян и пр. Из общей крестьянской аренды и покупки земель ему перепадают жалкие крупицы. Своим хозяйством ему никогда не прокормиться, и главным источником средств к жизни являются у него "промыслы" или "заработки", т. е. продажа своей рабочей силы. Это - класс наемных рабочих с наделом, батраков, поденщиков, чернорабочих, строительных рабочих и пр. и пр.

 

XI. СРАВНЕНИЕ ВОЕННО-КОНСКИХ ПЕРЕПИСЕЙ ЗА 1888-1891 И 1896-1900 ГОДЫ

Военно-конские переписи 1896 и 1899-1901 годов позволяют теперь сравнить новейшие данные с приведенными выше.

Соединяя 5 южных губерний (1896) и 43 остальных (1899-1900), получаем по 48 губерниям Европейской России следующие данные:

 

1896-1900 гг.

 

Группы хозяйств

Крестьянских дворов

У них лошадей

На 1 двор приходится лошадей

 

Всего

В %

Всего

В %

 

Безлошадные

3 242 462

29,2

59,5

-

-

 

-

С 1 лош.

3 361 778

30,3

3 361 778

19,9

 

1

" 2 "

1 446 731

22,0

 

4 893 462

28,9

 

2

" 3 "

1 047 900

9,4

18,5

3 143 700

18,7

51,2

3

" 4 и более "

1 013 416

9,1

5 476 503

32,5

5,4

Всего

11 112 287

100

 

16 875 443

100

 

1,5

За 1888-1891 годы мы привели данные по 49 губерниям. Из них нет новейших сведений только по одной, именно Архангельской, губернии. Вычитая относящиеся к ней данные из приведенных выше, получим по тем же 48-ми губерниям за 1888-1891 годы такую картину:

 

1888-1891 гг.

 

Группы хозяйств

Крестьянских дворов

У них лошадей

На 1 двор приходится лошадей

 

Всего

В %

Всего

В %

 

Безлошадные

2 765 970

27,3

55,8

-

-

-

-

С 1 лош.

2 885 192

28,5

2 885 192

17,1

 

1

" 2 "

2 240 574

22,2

 

4 481 148

26,5

 

2

" 3 "

1 070 250

10,6

22,0

3 210 750

18,9

56,4

3

" 4 и более "

1 154 674

11,4

6 333 106

37,5

5,5

Всего

10 116 660

100

 

16 910 196

100

 

1,6

Сравнение 1888-1891 и 1896 -1900 гг. показывает растущую экспроприацию крестьянства. Число дворов увеличилось почти на 1 миллион. Число лошадей уменьшилось, хотя и очень слабо. Число безлошадных дворов возросло особенно быстро, и процент их поднялся с 27,3% до 29,2%. Вместо 5,6 миллиона бедноты (безлошадные и однолошадные) мы имеем уже 6,6 млн. Весь прирост числа дворов пошел на увеличение числа дворов бедноты. Процент богатых по числу лошадей дворов уменьшился. Вместо 2,2 млн. многолошадных мы имеем только 2,0 млн. Число средних и зажиточных дворов вместе (с 2 и более лош.) осталось почти без изменения (4465 тыс. в 1888-1891 гг., 4508 тыс. в 1896-1900 гг.).

Итак, выводы из этих данных получаются следующие.

Рост нищеты и экспроприации крестьянства не подлежит сомнению.

Что касается соотношения между высшей и низшей группой крестьянства, то это соотношение почти не изменилось. Если мы, по приемам, описанным выше, составим низшие группы в 50% дворов и высшие в 20% дворов, то получим следующее. В 1888-1891 годах у 50% дворов бедноты было 13,7% лошадей. У 20% богачей - 52,6%. В 1896-1900 годах у 50% дворов бедноты было тоже 13,7% общего числа крестьянских лошадей, а у 20% богачей - 53,2% общего числа лошадей. Соотношение групп, следовательно, почти не изменилось.

Наконец, все крестьянство в целом стало беднее лошадьми. И число и процент многолошадных уменьшились. С одной стороны, это знаменует, видимо, упадок всего крестьянскою хозяйства в Европ. России. С другой стороны, нельзя забывать, что в России число лошадей в сельском хозяйстве ненормально высоко по отношению к культурной площади. В мелкокрестьянской стране это и не могло быть иначе. Уменьшение числа лошадей является, след., до известной степени "восстановлением нормального отношения рабочего скота к количеству пашни" у крестьянской буржуазии (ср. рассуждения об этом г-на В. В. выше, в главе II, § I).

Здесь уместно будет коснуться рассуждений об этом вопросе в новейших сочинениях г. Вихляева ("Очерки русской с.-х. действительности". СПБ. изд. Журнала "Хозяин") и г. Черненкова ("К характеристике крестьянского хозяйства". Вып. I. M. 1905). Они так увлеклись пестротой цифр о распределении лошадей в крестьянстве, что превратили экономический анализ в статистическое упражнение. Вместо изучения типов крестьянского хозяйства (поденщик, средний крестьянин, предприниматель) они изучают, как любители, бесконечные столбцы цифр, точно задавшись целью удивить мир своим арифметическим усердием.

Только благодаря такой игре в цифирьки г. Черненков и мог сделать мне такое возражение, будто я "предвзятым" образом толкую "дифференциацию", как новое (а не старое) и почему-то непременно капиталистическое явление. Вольно же было г. Черненкову думать, будто я делаю выводы из статистики, забывая экономику! будто я доказываю что-либо одним лишь изменением в числе и распределении лошадей! Чтобы осмысленно взглянуть на разложение крестьянства, надо взять все в целом: и аренду, и покупку земель, и машины, и заработки, и рост торгового земледелия, и наемный труд. Или, может быть, для г. Черненкова это тоже не "новые" и не "капиталистические" явления?

 

XII. ЗЕМСКО-СТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ О КРЕСТЬЯНСКИХ БЮДЖЕТАХ

Чтобы покончить с вопросом о разложении крестьянства, рассмотрим вопрос еще с другой стороны - по наиболее конкретным данным о крестьянских бюджетах. Мы увидим таким образом наглядно всю глубину различия между теми типами крестьянства, о которых у нас идет речь.

В приложении к "Сборнику оценочных сведений по крестьянскому землевладению в Землянском, Задонском, Коротоякском и Нижнедевицком уездах" (Воронеж, 1889) даны "статистические данные о составе и бюджетах типичных хозяйств", отличающиеся чрезвычайной полнотой.<<56>> Из 67 бюджетов мы опускаем один, как совершенно неполный (бюджет № 14 по Коротоякскому уезду), а остальные делим на 6 групп по рабочему скоту: а - без лошади; б - с 1 лош.; в - с 2 лош.; г - с 3 лош.; д - с 4 лош. и е - с 5 и более лошадьми (ниже для означения групп мы употребляем лишь эти литеры а - е). Группировка по этому признаку, правда, не вполне пригодна для данной местности (ввиду громадного значения "промыслов" в хозяйстве и низших и высших групп), но нам приходится взять ее ради сравнимости бюджетных данных с вышеразобранными данными подворных переписей. Такая сравнимость достижима единственно при разделении "крестьянства" на группы, тогда как общие и огульные "средние" имеют совершенно фиктивное значение, как мы уже видели и увидим ниже.<<57>> Отметим кстати здесь то интересное явление, что "средние" бюджетные данные почт всегда характеризуют хозяйство, стоящее выше среднего типа, т. е. изображают действительность в лучшем свете, чем она есть.<<58>> Происходит это, вероятно, от того, что самое понятие "бюджет" предполагает мало-мальски уравновешенное хозяйство, а таковое нелегко найти среди бедноты. Для иллюстрации сопоставим распределение дворов по рабочему скоту по бюджетным и по остальным данным:

 

Группы хозяйств

Всего

Число бюджетников

в процентах

В 4 у. Воронеж. губ.

В 9 у. Воронеж. губ.

В 112 уездах 21 губ.

В 49 губерн. Европ. России

вообще

В %

Без рабоч. скота

12

18,18

 

17,9

21,7

24,7

27,3

С 1 штукой ""

18

27,27

 

34,7

31,9

28,6

28,6

С 2 штуками ""

17

25,76

 

28,6

23,8

26,0

22,1

" 3 ""

9

13,64

 

28,79

 

18,8

 

22,6

 

20,7

 

22,0

" 4 ""

5

7,575

" 5 и более ""

5

7,575

Всего

66

100

 

100

100

100

100

Ясно отсюда, что пользоваться бюджетными данными можно лишь посредством вывода средних для каждой отдельной группы крестьянства. Такой обработке мы и подвергли названные данные. Излагаем их по 3-м рубрикам: (А) общие результаты бюджетов; (Б) характеристика земледельческого хозяйства и (В) характеристика жизненного уровня.

(А) Общие данные о величине расходов и доходов таковы:

 

Приходится на одно хозяйство (в рублях)

 

Число душ об. пола на 1 семью

Валовой

Чистый доход

Денежный

баланс

Сколько должен рублей

Недоимка

доход

расход

доход

расход

а)

4,08

118,10

109,08

9,02

64,57

62,29

+2,28

5,83

16,53

б)

4,94

178,12

174,26

3,86

73,75

80,99

-7,24

11,16

8,97

в)

8,23

429,72

379,17

50,55

196,72

165,22

+31,50

13,73

5,93

г)

13,00

753,19

632,36

120,83

318,85

262,23

+56,62

13,67

2,22

д)

14,20

978,66

937,30

41,36

398,48

439,86

-41,38

42,00

-

е)

16,00

1766,79

1593,77

173,02

1047,26

959,20

+88,06

210,00

6

 

8,27

491,44

443,00

48,44

235,53

217,70

+17,83

28,60

7,74

Таким образом, разница в размерах бюджетов по группам оказывается громадная; если даже оставить в стороне крайние группы, все же бюджет у д более чем впятеро выше, чем у б, тогда как состав семьи у д менее чем втрое больше, чем у б.

Посмотрим на распределение расходов:<<59>>

 

Средний размер расходов на 1 хозяйство

 

 

На пищу

На остальное личное потребление

На хозяйство

Подати и повинности

Всего

 

Руб.

%

Руб.

%

Руб.

%

Руб.

%

Руб.

%

а)

60,98

55,89

17,51

16,05

15,12

13,87

15,47

14,19

100,08

100

б)

80,98

46,47

17,19

9,87

58,32

33,46

17,77

10,20

174,26

100

в)

181,11

47,77

44,62

11,77

121,42

32,02

32,02

8,44

379,17

100

г)

283,65

44,86

76,77

12,14

222,39

35,17

49,55

7,83

632,36

100

д)

373,81

39,88

147,83

15,77

347,76

37,15

67,90

7,23

937,30

100

е)

447,83

28,10

82,76

5,19

976,84

61,29

86,34

5,42

1593,77

100

 

180,75

40,80

47,30

10,68

180,60

40,77

34,35

7,75

443,00

100

Достаточно взглянуть на долю расходов на хозяйство в общей сумме расходов каждой группы, чтобы видеть, что перед нами фигурируют здесь и пролетарии и хозяева: у а - расход на хозяйство лишь 14% всего расхода, а у е - 61%. О различиях в абсолютной величине расходов на хозяйство нечего и говорить. Не только у безлошадного, но и у однолошадного крестьянина этот расход ничтожен, и однолошадный "хозяин" стоит гораздо ближе к обычному (в капиталистических странах) типу батраков и поденщиков с наделом. Отметим также весьма значительные различия в проценте расходов на пищу (у а почти вдвое больше, чем у е): как известно, высота этого процента свидетельствует о низком жизненном уровне и составляет наиболее резкое отличие бюджетов хозяина и рабочего.

Возьмем теперь состав доходов:<<60>>

 

 

Средний доход на 1 хозяйство

Средний доход от промыслов

 

От земледелия

От "промыслов"

Остатки от прежних лет

Всего

"от личных промыслов"

"от извоза"

"от промышленных заведений и предприятий"

"разных доходов"

а)

57,11

59,04

1,95

118,10

36,75

-

-

22,29

б)

127,69

49,22

1,21

178,12

35,08

6

2,08

6,06

в)

287,40

108,21

34,11

429,72

64,59

17,65

14,41

11,56

г)

496,52

146,67

110

753,19

48,77

22,22

48,88

26,80

д)

698,06

247,60

33

978,66

112

100

35

0,60

е)

698,39

975,20

93,20

1766,79

146

34

754,40

40,80

 

292,74

164,67

34,03

491,44

59,09

19,36

70,75

15,47

Итак, доход от "промыслов" превышает валовой доход от земледелия в двух крайних группах: у пролетария - безлошадного и у сельского предпринимателя. "Личные промыслы" низших групп крестьян состоят, разумеется, главным образом, из работы по найму, а в числе "разных доходов" крупную статью составляет доход от сдачи земли. В общее число "хозяев-земледельцев" попадают даже такие, у которых доход от сдачи земли немногим меньше, а иногда и больше валового дохода от земледелия: например, у одного безлошадного валовой доход от земледелия - 61,9 руб., а от сдачи земли - 40 руб.; у другого - от земледелия - 31,9 руб., а от сдачи земли - 40 руб. Не надо забывать притом, что доход от сдачи земли или от батрачества идет целиком на личные нужды "крестьянина", а из валового дохода от земледелия надо вычесть расход на земледельческое хозяйство. Произведя такое вычитание, получим у безлошадного чистый доход от земледелия - 41,99 руб., а от "промыслов"-59,04 руб., у однолошадного - 69,37 и 49,22 руб. Уже одно сопоставление этих цифр показывает, что мы имеем перед собой типы сельскохозяйственных рабочих с наделом, покрывающим часть расходов на содержание (и понижающим благодаря этому заработную плату). Смешивать подобные типы с хозяевами (земледельцами и промышленниками) значит нарушать вопиющим образом все требования научного исследования.

На другом полюсе деревни мы видим именно таких хозяев, которые соединяют с самостоятельным земледельческим хозяйством торгово-промышленные операции, приносящие значительный (при данном жизненном уровне) доход, достигающий нескольких сот рублей. Полная неопределенность рубрики "личные промыслы" скрывает от нас различия низших и высших групп в этом отношении, но уже самые размеры доходов от этих "личных промыслов" показывают глубину этого различия (напомним, что в разряд "личных промыслов" воронежской статистики могут войти и нищенство, и батрачество, и служба в должности приказчика, управляющего и пр. и пр.).

По размерам чистого дохода опять-таки резко выделяются безлошадные и однолошадные, имеющие самые жалкие "остатки" (1-2 рубля) и даже дефициты в денежном балансе. Ресурсы этих крестьян не выше, если не ниже, ресурсов наемных рабочих. Только начиная с двухлошадных крестьян, видим мы хоть кое-какие чистые доходы и остатки в несколько десятков рублей (без которых не может быть и речи о мало-мальски правильном ведении хозяйства). У зажиточного крестьянства размер чистых доходов достигает такой суммы (120-170 руб.), которая резко выделяет его из общего уровня русского рабочего класса.<<61>>

Понятно, что соединение в одно целое рабочих и хозяев и вывод "среднею" бюджета дает картину "умеренного довольства" и "умеренного" чистого дохода: 491 руб. дохода, 443 руб. расхода, 48 руб. избытка, в том числе 18 руб. деньгами. Но подобная средняя совершенно фиктивна. Она только прикрывает полную нищету массы низшего крестьянства (а и б, т. е. 30 бюджетов из 66), которое при ничтожном размере дохода (120-180 руб. на семью валового дохода) не в состоянии сводить концы с концами и существует, главным образом, батрачеством и поденщиной.

Точный учет денежных и натуральных доходов и расходов дает нам возможность определить отношение крестьянского разложения к рынку, для которого важен только денежный доход и расход. Доля денежной части бюджета в общем бюджете оказывается по группам следующий:

 

 

Процент денежной части

 

расхода

дохода

 

К валовому

 

расходу

доходу

а)

57,10

54,6

б)

46,47

41,4

в)

43,57

45,7

г)

41,47

42,3

д)

46,93

40,8

е)

60,18

59,2

 

49,14

47,9

Мы видим, следовательно, что процент денежного дохода и расхода (особенно правильно расхода) увеличивается от средних групп к крайним. Наиболее резко выраженный торговый характер носит хозяйство безлошадного и многолошадного хозяина, а это означает, что оба живут, главным образом, продажей товара, только у одного таким товаром является его рабочая сила, а у другого продукт, произведенный на продажу с значительным (как увидим) употреблением наемного труда, т. е. продукт, принимающий форму капитала. Другими словами, и эти бюджеты показывают нам, что разложение крестьянства создает внутренний рынок для капитализма, превращая, с одной стороны, крестьянина в батрака, а, с другой стороны, в мелкого товаропроизводителя, в мелкого буржуа.

Другой не менее важный вывод из этих данных - тот, что во всех группах крестьянства хозяйство в весьма значительной степени стало уже торговым, попало в зависимость от рынка: менее 40% нигде не опускается денежная часть дохода или расхода. А этот процент следует признать высоким, ибо речь идет о валовом доходе мелких земледельцев, в котором считано даже содержание скота, т. е. считана солома, мякина и т. п.<<62>> Очевидно, что даже крестьянство средней черноземной полосы (где денежное хозяйство в общем развито слабее, чем в промышленной полосе или в степных окраинах) не может абсолютно существовать без купли-продажи, находится уже в полной зависимости от рынка, от власти денег. Нечего и говорить о том, какое громадное значение имеет этот факт и в какую глубокую ошибку впадают наши народники, когда они стараются замолчать его,<<63>> увлекаемые своим сочувствием к натуральному хозяйству, безвозвратно канувшему в вечность. В современном обществе нельзя жить, не продавая, и все, что задерживает развитие товарного хозяйства, ведет лишь к ухудшению положения производителей. "Вредные стороны капиталистического способа производства, - говорит Маркс о крестьянине, - ... совпадают здесь с вредом, проистекающим от недостаточного развития капиталистического способа производства. Крестьянин становится купцом и промышленником без тех условий, при которых он мог бы производить свой продукт в виде товара" ("Das Kapital", III, 2, 346. Русский перевод, стр. 671).

Заметим, что бюджетные данные вполне опровергают то довольно распространенное еще воззрение, которое приписывает важную роль податям в деле развития товарного хозяйства. Несомненно, что денежные оброки и подати были в свое время важным фактором развития обмена, но в настоящее время товарное хозяйство уже вполне стало на ноги, и указанное значение податей отходит далеко на второй план. Сопоставляя расход на подати и повинности со всем денежным расходом крестьян, получаем отношение: 15,8% (по группам: а - 24,8%; б - 21,9%; в - 19,3%; г - 18,8%; д - 15,4% и е - 9,0%). Следовательно, максимальный расход на подати втрое меньше остального денежного расхода, обязательного для крестьянина при современных условиях общественного хозяйства. Если же мы будем говорить не о роли податей в развитии обмена, а об отношении их к доходу, то мы увидим, что отношение это непомерно высоко. Как сильно тяготеют над современным крестьянином традиции дореформенной эпохи, это всего рельефнее видно из существования податей, поглощающих седьмую часть валового расхода мелкого земледельца, или даже батрака с наделом. Кроме того, распределение податей внутри общины оказывается поразительно неравномерным: чем состоятельнее крестьянин, тем меньшую долю составляют подати ко всему его расходу. Безлошадный платит сравнительно с своим доходом почти втрое больше, чем многолошадный (см. выше табличку о распределении расходов). Мы говорим о распределении податей внутри общины потому, что если рассчитать размер податей и повинностей на 1 десятину надела, то размер их окажется почти уравнительным. После всего вышеизложенного нас не должна удивлять эта неравномерность; она неизбежна в нашей общине, покуда эта община сохраняет свой обязательный, тягловый характер. Как известно, крестьяне делят все подати по земле: доля податей и доля земли спивается для них в одно понятие "душа".<<64>> Между тем разложение крестьянства ведет, как мы видели, к уменьшению роли надельной земли на обоих полюсах современной деревни. Естественно, что при таких условиях распределение податей по надельной земле (неразрывно связанное с обязательным характером общины) ведет к переложению податей с зажиточного крестьянства на бедноту. Община (т. е. круговая порука<<#5>> и отсутствие права отказа от земли) становится все более и более вредной для крестьянской бедноты.<<65>>

(Б) Переходя к вопросу о характеристике крестьянского земледелия, приведем сначала общие данные о хозяйствах:

 

Группы

Число хозяев

Число душ обоего пола на 1 семью

Число работников на 1 семью

Дворов с батраками

Число хозяев

Надел

Посева на 1 двор десят.

Всего

Дес. посева на 1 душу обоего пола

% арендованной земли к своей

своих

нанятых

всего

Сдающих землю

Арендующих землю

Земли на 1 двор, дес.

На собственной земле

На арендованной земле

а)

12

4,08

1

-

-

-

5

-

5,9

1,48

-

1,48

0,36

-

б)

18

4,94

1

0,17

1,17

3

3

5

7,4

2,84

0,58

3,42

0,69

20,5

в)

17

8,23

2,17

0,12

2,29

2

-

9

12,7

5,62

1,31

6,93

0,84

23,4

г)

9

13,00

2,66

0,22

2,88

2

-

6

18,5

8,73

2,65

11,38

0,87

30,4

д)

5

14,20

3,2

0,2

3,4

1

-

5

22,9

11,18

6,92

18,10

1,27

61,9

е)

5

16,00

3,2

1,2

4,4

2

-

5

23

10,50

10,58

21,08

1,32

100,7

Всего

66

8,27

1,86

0,21

2,07

10

8

30

12,4

5,32

2,18

7,5

0,91

41,0

Из этой таблички видно, что отношение между группами по сдаче и аренде земли, по размерам семьи и посева, по найму батраков и пр. оказывается совершенно однородным и по бюджетным и по вышеразобранным массовым данным. Мало того: и абсолютные данные о хозяйстве каждой группы оказываются очень слизкими к данным по целым уездам. Вот сравнение бюджетных и вышеразобранных данных:

 

На 1 двор приходится<<66>>

 

У безлошадных

У однолошадных

Душ об. пола

Аренды десятин

Посева десятин

Всего скота голов

Душ об. пола

Аренды десятин

Посева десятин

Всего скота голов

Бюджеты

4,1

-

1,5

0,8

4,9

0,6

3,4

2,6

4 уезда Воронеж. губ.

4,4

0,1

1,4

0,6

5,9

0,7

3,4

2,7

Новоуз. у. Самарс. губ.

3,9

0,3

2,1

0,5

4,7

1,4

5,0

1,9

4 у. Саратовской губ.

3,9

0,4

1,2

0,5

5,1

1,6

4,5

2,3

Камыш. у. Сарат. губ.

4,2

0,3

1,1

0,6

5,1

1,6

5,0

2,3

3 уезда Нижегор. губ.

4,1

0,2

1,8

0,7

5,2

1,1

4,4

2,4

2 уезда Орловской губ.

4,4

0,1

?

0,5

5,7

1,0

?

2,3

Таким образом, положение безлошадного и однолошадного крестьянина во всех указанных местностях представляется почти одинаковым, так что бюджетные данные можно считать достаточно типичными.

Приводим данные об имуществе и инвентаре крестьянского хозяйства различных групп.

 

Группы

Приходится на 1 хозяйство в рублях стоимости

Приходится в рублях

Число строений на 1 хозяйство

Всего скота в переводе на крупный скот на 1 хозяйство

Стоимость одной рабочей лошади

Число хозяев без орудий обработки

Число хозяев с улучшенными орудиями

Стоимость последних

строений

инвентаря

скота и птицы

утвари

одежи

всего

всего на 1 душу об. пола

инвентаря и скота

то же на 1 дес. посева

а)

67,25

9,73

16,87

14,61

39,73

148,19

36,29

26,60

18,04

3,8

0,8

-

8

-

-

б)

133,28

29,03

62,04

19,57

61,78

305,70

61,83

91,07

26,56

5,9

2,6

27

-

-

-

в)

235,76

76,35

145,89

51,95

195,43

705,38

85,65

222,24

32,04

7,6

4,9

37

-

-

-

г)

512,33

85,10

368,94

54,71

288,73

1309,81

100,75

454,04

39,86

10,2

9,1

61

-

1

50

д)

495,80

174,16

442,06

81,71

445,66

1639,39

115,45

616,22

34,04

11,4

12,8

52

-

1

50

е)

656,20

273,99

934,06

82,04

489,38

2435,67

152,23

1208,05

57,30

13,0

19,3

69

-

3

170,3

Всего

266,44

74,90

212,13

41,24

184,62

779,33

94,20

287,03

38,20

7,5

5,8

52

8

5

270,3

Эта таблица наглядно иллюстрирует ту разницу в обеспечении разных групп инвентарем и скотом, о которой мы говорили выше на основании массовых данных. Мы видим здесь совершенно различную имущественную обеспеченность различных групп, причем это различие доходит до того, что даже лошади оказываются у неимущего крестьянина совсем не такие, как у состоятельного.<<67>> Лошадь однолошадного крестьянина, это - настоящая "живая дробь", правда все-таки не "четверть лошади", а целых "двадцать семь пятьдесят вторых" лошади!<<68>><<#6>>

 

Возьмем далее данные о составе расходов на хозяйство:<<69>>

 

Состав расходов на хозяйство в рублях на один двор

Группы

На пастуха и мелкие расходы

На пополнение и ремонт

На аренду

На работников и сдельные работы

Итого

На корм скота

всего

Строений

Инвентаря и скота

всего

а)

0,52

2,63

0,08

2,71

0,25

3,52

7,00

8,12

15,12

б)

2,94

4,59

5,36

9,95

6,25

2,48

21,62

36,70

58,32

в)

5,73

14,38

8,78

23,16

17,41

3,91

50,21

71,21

121,42

г)

12,01

18,22

9,70

27,92

49,32

6,11

95,36

127,03

222,39

д)

19,32

13,600

30,80

44,40

102,60

8,20

174,52

173,24

347,76

е)

51,42

56,00

75,80

131,80

194,35

89,20

466,77

510,07

976,84

Всего

9,37

13,19

13,14

26,33

35,45

10,54

81,69

98,91

180,60

Эти данные очень красноречивы. Они рельефно показывают нам полную мизерность "хозяйства" но только безлошадного, но и однолошадного крестьянина, - и полную неправильность обычного приема рассматривать таких крестьян вместе с немногочисленным, но сильным крестьянством, расходующим сотни рублей на хозяйство, имеющим возможность и улучшать инвентарь, и принанимать "работничков", и вести широкую "закупку" земли, арендуя на 50-100-200 рублей в год.<<70>> Заметим кстати, что сравнительно высокий расход безлошадного крестьянина на "работников и сдельные работы" объясняется, по всей вероятности, тем, что статистики смешали под этой рубрикой две совершенно различные вещи: наем рабочего, который должен работать инвентарем нанимателя, т. е. наем батрака или поденщика, - и наем соседа-хозяина, который должен своим инвентарем обработать землю нанимателя. Эти, диаметрально противоположные по своему значению, виды "найма" необходимо строго различать, как это и делал, например, В. Орлов (см. "Сборник стат. свед. по Моск. губ.", т. VI, вып. 1).

Рассмотрим теперь данные о доходе от земледелия. К сожалению, эти данные разработаны в "Сборники" далеко недостаточно (отчасти, может быть, вследствие небольшого числа этих данных). Так, не разработан вопрос об урожайности; нет сведений о продаже каждого отдельного вида продуктов и об условиях этой продажи. Ограничимся поэтому следующей краткой табличкой.

 

Доход от земледелия в рублях

 

Группы

Всего

Денежный доход

Доход от промыслов на 1 хозяйство

На 1 хозяйство

На 1 душу об. пола

На 1 хозяйство

% ко всему доходу от земледелия

а)

57,11

13,98

5,53

9,68

59,04

б)

127,69

25,82

23,69

18,55

49,22

в)

287,40

34,88

54,40

18,93

108,21

г)

496,52

38,19

91,63

18,45

146,67

д)

698,06

49,16

133,88

19,17

247,60

е)

698,39

43,65

42,06

6,02

975,20

 

292,74

35,38

47,31

16,16

164,67

В этой табличке сразу бросается в глаза резкое исключение: громадное понижение процента денежною дохода от земледелия в высшей группе, несмотря на ее наибольшие посевы. Наиболее крупное земледельческое хозяйство является таким образом наиболее, по-видимому, натуральным. Чрезвычайно интересно рассмотреть поближе это кажущееся исключение, которое проливает свет на весьма важный вопрос о связи земледелия с "промыслами" предпринимательского характера. Как мы уже видели, значение этого рода промыслов особенно велико в бюджетах многолошадных хозяев. Судя по рассматриваемым данным, для крестьянской буржуазии в этой местности особенно типично стремление соединять земледелие с торгово-промышленными предприятиями.<<71>> Нетрудно видеть, что хозяев подобного рода, во-первых, неправильно сопоставлять с чистыми земледельцами; а во-вторых, что земледелие при таких условиях зачастую только кажется натуральным. Когда с земледелием соединяется техническая обработка сельскохозяйственных продуктов (мукомольное, маслобойное, картофельно-крахмальное, винокуренное и другие производства), то денежный доход такого хозяйства может быть отнесен не к доходу от земледелия, а к доходу от промышленного заведения. На самом же деле земледелие будет в этом случае торговым, а не натуральным. То же самое придется сказать и про такое хозяйство, в котором масса земледельческих продуктов потребляется натурой на содержание батраков и лошадей, служащих для какого-либо промышленного предприятия (напр., почтовая гоньба). А именно такого рода хозяйство мы и имеем среди хозяйств высшей группы (бюджет № 1 по Коротоякскому уезду. Семья в 18 человек, 4 семейных работника, 5 батраков, 20 лошадей; доход от земледелия - 1294 рубля, почти весь натуральный, а от промышленных предприятий - 2675 рублей. И подобное "натуральное крестьянское хозяйство" присоединяется к безлошадным и однолошадным для вывода общей "средней"). Мы видим на этом примере еще раз, как важно соединять группировку по размеру и виду земледельческого хозяйства с группировкой по размеру и типу "промыслового" хозяйства.

(В) Посмотрим теперь на данные о жизненном уровне крестьян. Расход на пищу натурой показан в "Сборнике" не весь. Мы выделяем главное: земледельческие продукты и мясо.<<72>>

 

 

Приходится на 1 душу обоего пола

Группы

Хлебных продуктов

Картофеля, мер

То же в переводе на рожь, в пудах

Муки ржаной, мер

Муки ячной и пшенной, пудов

Пшена и гречи, мер

Муки пшеничной и крупчатки, фунтов

Ржи и пшеницы

Других хлебов

Итого

Мяса, пудов

а)

13,12

6,12

1,92

3,49

13,14

13,2

4,2

17,4

0,59

б)

13,21

0,32

2,13

3,39

6,31

13,4

3,0

16,4

0,49

в)

19,58

0,27

2,17

5,41

8,30

19,7

3,5

23,2

1,18

г)

18,85

1,02

2,93

1,32

6,43

18,6

4,2

22,8

1,29

д)

20,84

-

2,65

4,57

10,42

20,9

4,2

25,1

1,79

е)

21,90

-

4,91

6,25

3,90

22,0

4,2

26,2

1,79

 

18,27

0,35

2,77

4,05

7,64

18,4

3,8

22,2

1,21

Из этой таблички видно, что мы были правы, соединяя безлошадных и однолошадных крестьян вместе и противополагая их остальным. Отличительный признак названных групп крестьянства - недостаток питания и ухудшение его качества (картофель). Однолошадный крестьянин питается даже хуже, в некоторых отношениях, чем безлошадный. Общая "средняя" даже по этому вопросу оказывается совершенно фиктивной, прикрывая недостаточное питание массы крестьян - удовлетворительным питанием состоятельного крестьянства, которое потребляет почти в полтора раза больше земледельческих продуктов и втрое более мяса,<<73>> чем беднота.

Для сравнения остальных данных о питании крестьян все продукты должны быть взяты по их ценности - в рублях:

 

Приходится на 1 душу в рублях

группы

Муки всякой и крупы

Овощей, масла постного и фруктов

Картофеля

Всего земледельческих продуктов

Всего продуктов скотоводства<<74>>

Всего покупных продуктов<<75>>

Итого продуктов

В том числе деньгами

Денежного расхода

               

На земледельческие продукты

На продукты скотоводства

а)

6,62

1,55

1,62

9,79

3,71

1,43

14,93

5,72

3,58

0,71

б)

7,10

1,49

0,71

9,30

5,28

1,79

16,37

4,76

2,55

0,42

в)

9,67

1,78

1,07

12,52

7,04

2,43

21,99

4,44

1,42

0,59

г)

10,45

1,34

0,85

12,64

6,85

2,32

21,81

3,27

0,92

0,03

д)

10,75

3,05

1,03

14,83

8,79

2,70

26,32

4,76

2,06

-

е)

12,70

1,93

0,57

15,20

6,37

6,41

27,98

8,63

1,47

0,75

 

9,73

1,80

0,94

12,47

6,54

2,83

21,84

5,01

1,78

0,40

Итак, общие данные о питании крестьян подтверждают сказанное выше. Ясно выделяются три группы: низшая (безлошадные и однолошадные), средняя (двух- и трехлошадные) и высшая, которая питается почти вдвое лучше, чем низшая. Общая "средняя" стирает обе крайние группы. Денежный расход на пищу оказывается и абсолютно и относительно наибольшим в двух крайних группах: у сельских пролетариев и у сельской буржуазии. Первые покупают больше, хотя потребляют меньше среднего крестьянина, покупают самые необходимые земледельческие продукты, в которых они испытывают нужду. Последние покупают больше, потому что потребляют больше, расширяя особенно потребление неземледельческих продуктов. Сопоставление этих двух крайних групп наглядно показывает нам, как создастся в капиталистической стране внутренний рынок на предметы личного потребления.<<76>>

Остальные расходы на личное потребление таковы:

 

Приходится на 1 душу обоего пола в рублях

Расходов на

группы

Имущества, одежи

Топливо (солома)

Одежду, обувь

освещение

Остальные домашние нужды

Всего на личное потребление кроме пищи

В том числе деньгами

Итого на пищу и остальн. личн. потреблен.

В том числе деньгами

а)

9,73

0,95

1,46

0,23

1,64

4,28

3,87

19,21

9,59

б)

12,38

0,52

1,33

0,25

1,39

3,49

3,08

19,86

7,84

в)

23,73

0,54

2,47

0,22

2,19

5,42

4,87

27,41

9,31

г)

22,21

0,58

1,71

0,17

3,44

5,90

5,24

27,71

8,51

д)

31,39

1,73

4,64

0,26

3,78

10,41

8,93

36,73

13,69

е)

30,58

1,75

1,75

0,21

1,46

5,17

3,10

33,15

11,73

 

22,31

0,91

2,20

0,22

2,38

5,71

4,86

27,55

9,87

Эти расходы не всегда правильно рассчитывать на 1 душу об. пола, так как, например, стоимость топлива, освещения, домашнего обзаведения и пр. не пропорциональна числу членов семьи.

И эти данные показывают разделение крестьянства (по высоте жизненного уровня) на три различные группы. При этом обнаруживается следующая интересная особенность: денежная часть расхода на все личное потребление оказывается наибольшей в низших группах (около половины расхода - деньгами у о), тогда как в высших группах денежный расход не поднимается, составляя лишь около трети. Каким образом примирить это с вышеотмеченным фактом, что процент денежного расхода вообще повышается в обеих крайних группах? Очевидно, в высших группах денежный расход направлен главным образом на производительное потребление (расходы на хозяйство), тогда как в низших - на личное потребление. Вот точные данные об этом:

 

Группы

Денежный расход на 1 хозяйство в рублях

То же в %

% денежн. части в расходах на

 

На личное потреблен.

На хозяйство

На подати и повинности

Всего

На личное потреблен.

На хозяйство

На подати и повинности

всего

Личное потреблен.

Хозяйство

а)

39,16

7,66

15,47

62,29

62,9

12,3

24,8

100

49,8

50,6

б)

38,89

24,32

17,77

80,98

48,0

30,0

22,0

100

39,6

41,7

в)

76,79

56,35

32,02

165,16

46,5

34,1

19,4

100

34,0

46,4

г)

110,60

102,07

49,55

262,22

42,2

39,0

18,8

100

30,7

45,8

д)

190,84

181,12

67,90

439,86

43,4

41,2

15,4

100

38,0

52,0

е)

187,83

687,03

84,34

959,20

19,6

71,6

8,8

1000

35,4

70,3

 

81,27

102,23

34,20

217,70

37,3

46,9

15,8

100

35,6

56,6

Следовательно, превращение крестьянства в сельский пролетариат создает рынок главным образом на предметы потребления, а превращение его в сельскую буржуазию создает рынок главным образом на средства производства. Иначе говоря, в низших группах "крестьянства" мы наблюдаем превращение рабочей силы в товар, в высших - превращение средств производства в капитал. Оба эти превращения и дают именно тот процесс создания внутреннего рынка, который установлен теорией по отношению к капиталистическим странам вообще. Поэтому-то Фр. Энгельс и писал о голоде 1891 года, что он означает создание внутреннего рынка для капитализма<<#7>> - положение, не понятное для народников, которые видят в разорении крестьянства лишь упадок "народного производства", а не превращение патриархального хозяйства в капиталистическое.

Г-н Н. -он написал целую книгу о внутреннем рынке, не заметив процесса создания внутреннего рынка разложением крестьянства. В своей статье: "Чем объяснить рост наших государственных доходов?" ("Новое Слово", 1896, № 5, февраль) он касается этого вопроса в следующем рассуждении: таблицы доходов американского рабочего показывают, что, чем ниже доход, тем больше, относительно, расход на пищу. Следовательно, если уменьшается потребление пищи, то еще более уменьшается потребление других продуктов. А в России уменьшается потребление хлеба и водки, значит уменьшается также потребление других продуктов, из чего следует, что большее потребление состоятельного "слоя" (стр. 70) крестьянства более чем уравновешивается понижением потребления массы. - В этом рассуждении три ошибки: во-1-х, подменяя крестьянина рабочим, г. Н. -он перепрыгивает через вопрос; дело идет именно о процессе создания рабочих и хозяев. Во-2-х, подменив крестьянина рабочим, г. Н. -он сводит все потребление к личному, забывая о производительном потреблении, о рынке на средства производства. В-3-х; г. Н. -он забывает, что процесс разложения крестьянства есть в то же время процесс смены натурального хозяйства товарным, что, следовательно, рынок может создаваться не увеличением потребления, а превращением натурального потребления (хотя бы и более обильного) в денежное или платящее потребление (хотя бы и менее обильное). Мы видели сейчас по отношению к предметам личного потребления, что безлошадные крестьяне меньше потребляют, но больше покупают, чем среднее крестьянство. Они становятся беднее, получая и расходуя в то же время больше денег, - а именно обе эти стороны процесса и необходимы для капитализма.<<77>>

В заключение воспользуемся бюджетными данными для сравнения жизненного уровня крестьян и сельских рабочих. Рассчитывая размеры личного потребления не на 1 душу населения, а на одного взрослого работника (по нормам нижегородских статистиков в указанном выше сборнике), получаем такую табличку:

 

Приходится на одного взрослого работника

 

Группы

Потребляемых продуктов

Расхода в рублях

Муки ржаной, мер

Муки ячневой и пшенной, пудов

Пшена и гречи, мер

Муки пшеничной и крупчатки, фунтов

Картофеля, мер

Всего земледельч. продуктов в переводе на рожь

Мяса, пудов

На пищу

На остальное личное потребление

Всего

а)

17,3

0,1

2,5

4,7

17,4

23,08

0,8

19,7

5,6

25,3

б)

18,5

0,2

2,9

4,7

8,7

22,89

0,7

22,7

4,8

27,5

в)

26,5

0,3

3,0

7,3

12,2

31,26

1,5

29,6

7,3

36,9

г)

26,2

1,4

4,3

2,0

9,0

32,21

1,8

30,7

8,3

39,0

д)

27,4

-

3,4

6,0

13,6

32,88

2,3

32,4

13,9

46,3

е)

27,4

-

3,4

6,0

13,6

32,88

2,3

321,4

13,9

46,3

 

24,9

0,5

3,7

5,5

10,4

33,78

1,4

29,1

7,8

36,9

Для сопоставления с этим данных о жизненном уровне сельских рабочих, мы можем взять, во-1-х, средние цены на труд. За 10 лет (1881-1891) средняя плата годовому батраку в Воронежской губернии была 57 руб., считая же и содержание - 99 руб.,<<78>> так что содержание стоило 42 рубля. Размеры личного потребления батраков и поденщиков с наделом (безлошадных и однолошадных крестьян) стоят ниже этого уровня. Стоимость всего содержания семьи составляет лишь 78 руб. у безлошадного "крестьянина" (при семье в 4 души) и 98 руб. у однолошадного (при семье в 5 душ), т. е. меньше, чем стоит содержание батрака. (Мы исключили из бюджетов безлошадного и однолошадного расходы на хозяйство и на подати и повинности, ибо надел сдается в этой местности не дешевле, чем за подати.) Как и следовало ожидать, положение рабочего, привязанного к наделу, оказывается хуже, чем положение рабочего, свободного от этой привязи (мы не говорим уже о том, в какой громадной степени прикрепление к наделу развивает отношения кабалы и личной зависимости). Денежный расход батрака несравненно выше, чем денежный расход на личное потребление у однолошадного и безлошадного крестьянина. Следовательно, прикрепление к наделу задерживает рост внутреннего рынка.

Во-2-х, мы можем воспользоваться данными земской статистики о потреблении батраков. Возьмем данные из "Сборника стат. свед. по Орловской губ.", по Карачевскому уезду (т. V, в. 2, 1892), основанные на сведениях о 158 случаях батрачества.<<79>> Переводя месячный паек на годовой, получаем:

 

 

Содержание батрака Орловской губернии

Содержание "крестьянина" Воронежской губернии

Minim.

Maxim.

среднее

однолошадн

безлошадн.

Ржаной муки, пудов

15,0

24,0

21,6

18,5

17,3

Круп, пудов

4,5

9,0

5,25

2,9

2,5

Пшена, пудов

1,5

1,5

1,5

4,8

4,9

Картофеля, мер

18,0

48,0

26,9

8,7

17,4

Всего в переводе на рожь<<80>>

22,9

41,1

31,8

22,8

23,0

Сала, фунтов

24,0

48,0

33,0

28,0

32,0

Стоимость всей пищи в год, в рублях

-

-

40,5

27,5

25,3

Следовательно, по своему жизненному уровню однолошадные и безлошадные крестьяне стоят не выше батраков, приближаясь даже скорее к minimum'y жизненного уровня батрака.

Общий вывод из обзора данных о низшей группе крестьянства получается, следовательно, такой: и по отношению ее к другим группам, вытесняющим низшее крестьянство из земледелия, и по размерам хозяйства, покрывающего лишь часть расходов на содержание семьи, и по источнику средств к жизни (продажа рабочей силы), и, наконец, по жизненному уровню эта группа должна быть отнесена к батракам и поденщикам с наделом.<<81>>

Заканчивая этим изложение земско-статистических данных о крестьянских бюджетах, мы не можем не остановиться на разборе тех приемов, которые употребляет для разработки бюджетных данных г. Щербина, составитель "Сборника оценочных сведений" и автор статьи о крестьянских бюджетах в известной книге: "Влияние урожаев и хлебных цен и т. д." (т. II).<<#8>> Г-н Щербина заявляет к чему-то в "Сборнике", что он пользуется теорией "известного политико-эконома К. Маркса" (стр. 111); на самом же деле он прямо извращает эту теорию, смешивая различие между постоянным и переменным капиталом с различием между основным и оборотным капиталом (ibid.), перенося без всякого смысла эти термины и категории развитого капитализма на крестьянское земледелие (passim) и т. д. Вся обработка бюджетных данных у г. Щербины сводится к одному сплошному и невероятному злоупотреблению "средними величинами". Все оценочные сведения относятся к "среднему" крестьянину. Доход с земли, вычисленный для 4-х уездов, делится на число хозяйств (вспомните, что у безлошадного этот доход около 60 руб. на семью, а у богача - около 700 руб.). Определяется "величина постоянного капитала" (sic!!?) "на 1 хозяйство" (стр. 114), т. е. стоимость всего имущества, определяется "средняя" стоимость инвентаря, средняя стоимость торгово-промышленных заведений (sic!) - 15 рублей на 1 хозяйство. Г-н Щербина игнорирует ту мелочь, что эти заведения находятся в частной собственности зажиточного меньшинства, и делит их на всех "уравнительно"! Определяется "средний" расход на аренду (стр. 118), составляющий, как мы видели, 6 рублей у однолошадного и 100-200 руб. у богача. Все это складывается и делится на число хозяйств. Определяется даже "средний" расход на "ремонт капиталов" (ibid.). Что это значит, - аллах ведает. Если это означает пополнение и ремонт инвентаря и скота, то вот приведенные уже нами выше цифры: у безлошадного этот расход равен 8 (восьми) копейками 1 хозяйство, а у богача - 75 рублям. Не очевидно ли, что если мы будем складывать подобные "крестьянские хозяйства" и делить на число слагаемых, то у нас получится "закон средних потребностей", открытый г-ном Щербиной еще в сборнике по Острогожскому уезду (т. II, вып. II, 1887) и столь блистательно примененный впоследствии? А затем уже из такого "закона" нетрудно сделать вывод, что "крестьянин удовлетворяет не минимальные потребности, а средний уровень их" (с. 123 и мн. др.), что крестьянское хозяйство являет особый "тип развития" (с. 100) и т. п., и т. д. Подкреплением этого нехитрого приема "уравнивать" сельский пролетариат и крестьянскую буржуазию является знакомая уже нам группировка по наделу. Если бы мы применили ее, например, к бюджетным данным, то мы соединили бы в одну группу таких, например, крестьян (в категории многонадельных, с 15-25 дес. надела на семью): один сдает половину надела (в 23,5 дес.), сеет 1,3 дес., живет главным образом "личными промыслами" (удивительно, как это хорошо звучит!), получает доходу 190 руб. на 10 душ об. пола (бюджет № 10 по Коротоякскому уезду). Другой приарендовывает 14,7 дес., сеет 23,7 дес., держит батраков, получает 1400 руб. доходу на 10 душ об. пола (бюджет № 2 по Задонскому уезду). Не ясно ли, что мы получим особый "тип развития", если будем складывать хозяйства батраков и поденщиков с хозяйствами крестьян, нанимающих рабочих, и делить сумму на число слагаемых? Стоит только пользоваться всегда и исключительно "средними" данными о крестьянском хозяйстве, - и все "превратные идеи" о разложении крестьянства окажутся раз навсегда изгнанными. Именно так и поступает г. Щербина, применяя подобный прием en grand<<82>> в своей статье в книге: "Влияние Урожаев и т. д.". Здесь делается грандиозная попытка учесть бюджеты всего русского крестьянства - все посредством тех же самых, испытанных, "средних". Будущий историк русской экономической литературы с удивлением отметит тот факт, что предрассудки народничества привели к забвению самых элементарных требований экономической статистики, обязывающих строго разделять хозяев и наемных рабочих, какой бы формой землевладения они ни были объединены, как бы ни были многочисленны и разнообразны переходные типы между ними.

 

XIII. ВЫВОДЫ ИЗ II ГЛАВЫ

Резюмируем главнейшие положения, которые следуют из выше рассмотренных данных:

1) Общественно-экономическая обстановка, в которую поставлено современное русское крестьянство, есть товарное хозяйство. Даже в центральной земледельческой полосе (которая наиболее отстала в этом отношении сравнительно с юго-восточными окраинами или с промышленными губерниями) крестьянин вполне подчинен рынку, от которого он зависит и в личном потреблении и в своем хозяйство, не говоря даже о податях.

2) Строй общественно-экономических отношений в крестьянстве (земледельческом и общинном) показывает нам наличность всех тех противоречий, которые свойственны всякому товарному хозяйству и всякому капитализму: конкуренцию, борьбу за хозяйственную самостоятельность, перебивание земли (покупаемой и арендуемой), сосредоточение производства в руках меньшинства, выталкивание большинства в ряды пролетариата, эксплуатацию его со стороны меньшинства торговым капиталом и наймом батраков. Нет ни одного экономического явления в крестьянстве, которое бы не имело этой, специфически свойственной капиталистическому строю, противоречивой формы, т. е. которое не выражало бы борьбы и розни интересов, не означало плюс для одних и минус для других. Такова и аренда, и покупка земли, и "промыслы" в их диаметрально противоположных типах; таков же и технический прогресс хозяйства.

Этому выводу мы придаем кардинальное значение не только в вопросе о капитализме в России, но и в вопросе о значении народнической доктрины вообще. Именно эти противоречия и показывают нам наглядно и неопровержимо, что строй экономических отношений в "общинной" деревне отнюдь не представляет из себя особого уклада ("народного производства" и т. п.), а обыкновенный мелкобуржуазный уклад. Вопреки теориям, господствовавшим у нас в последние полвека, русское общинное крестьянство - не антагонист капитализма, а, напротив, самая глубокая и самая прочная основа его. Самая глубокая, - потому что именно здесь, вдали от каких бы то ни было "искусственных" воздействий и несмотря на учреждения, стесняющие развитие капитализма, мы видим постоянное образование элементов капитализма внутри самой "общины". Самая прочная, - потому что на земледелии вообще и на крестьянстве в особенности тяготеют с наибольшей силой традиции старины, традиции патриархального быта, а вследствие этого - преобразующее действие капитализма (развитие производительных сил, изменение всех общественных отношений и т. д.) проявляется здесь с наибольшей медленностью и постепенностью.<<83>>

3) Совокупность всех экономических противоречий в крестьянстве и составляет то, что мы называем разложенцем крестьянства. Сами крестьяне в высшей степени метко и рельефно характеризуют этот процесс термином: "раскрестьянивание".<<84>> Этот процесс означает коренное разрушение старого патриархального крестьянства и создание новых типов сельского населения.

Прежде чем переходить к характеристике этих типов, заметим следующее. Указание на этот процесс делалось в нашей литературе очень давно и очень часто. Например, еще г. Васильчиков, пользовавшийся трудами Валуевской комиссии,<<#9>> констатировал образование "сельского пролетариата" в России и "распадение крестьянского сословия" ("Землевладение и земледелие", 1-е изд., т. I, гл. IX). Указывал на этот факт и В. Орлов ("Сборник стат. свед. по Московской губ.", т. IV, в. 1, стр. 14) и многие другие. Но все эти указания оставались совершенно отрывочными. Никогда не делалось попытки систематически изучить это явление, и потому, несмотря на богатейшие данные земско-статистических подворных переписей, мы и по сю пору имеем недостаточно сведений об этом явлении. В связи с этим находится и то обстоятельство, что большинство авторов, касавшихся данного вопроса, смотрит на разложение крестьянства, как на простое возникновение имущественных неравенств, как на простую "дифференциацию", как любят говорить народники вообще и г. Карышев в особенности (см. его книгу об "Арендах" и статьи в "Русском Богатстве"). Несомненно, что возникновение имущественного неравенства есть исходный пункт всего процесса, но одной этой "дифференциацией" процесс отнюдь не исчерпывается. Старое крестьянство не только "дифференцируется", оно совершенно разрушается, перестает существовать, вытесняемое совершенно новыми типами сельского населения, - типами, которые являются базисом общества с господствующим товарным хозяйством и капиталистическим производством. Эти типы - сельская буржуазия (преимущественно мелкая) и сельский пролетариат, класс товаропроизводителей в земледелии и класс сельскохозяйственных наемных рабочих.

В высшей степени поучительно, что чисто теоретический анализ процесса образования земледельческого капитализма указывает на разложение мелких производителей как на важный фактор этого процесса. Мы имеем в виду одну из наиболее интересных глав 3-го тома "Капитала", именно главу 47: "Генезис капиталистической поземельной ренты". Исходным пунктом этого генезиса Маркс берет отработочную ренту (Arbeitsrente)<<85>> - "когда непосредственный производитель одну часть недели работает на земле, фактически принадлежащей ему, при помощи орудии производства (плуга, скота и пр.), принадлежащих ему фактически или юридически, а остальные дни недели работает даром в имении землевладельца, работает на землевладельца" ("Das Kapital", III, 2, 323. Русск. пер. 651). Следующей формой ренты является рента продуктами (Produktenrente) или натуральная рента, когда непосредственный производитель производит весь продукт на земле, эксплуатируемой им самим, отдавая землевладельцу весь прибавочный продукт натурой. Производитель становится здесь более самостоятельным и получает возможность приобретать своим трудом некоторый излишек сверх того количества продуктов, которое удовлетворяет его необходимые потребности. "Вместе с этой формой" [ренты] "появятся более крупные различия в хозяйственном положении отдельных непосредственных производителей. По крайней мере, является возможность этого и даже возможность того, что этот непосредственный производитель приобретает средства для того, чтобы в свою очередь прямо эксплуатировать чужой труд" (S. 329. Русск. пер. 657). Итак, еще при господстве натурального хозяйства, при первом же расширении самостоятельности зависимых крестьян, появляются уже зачатки их разложения. Но развиться эти зачатки могут только при следующей форме ренты, при денежной ренте, которая является простым изменением формы натуральной ренты. Непосредственный производитель отдает землевладельцу не продукты, а цену этих продуктов.<<86>> Базис этого вида ренты остается тот же: непосредственный производитель по-прежнему является традиционным владельцем земли, но "этот базис идет здесь навстречу своему разложению" (330). Денежная рента "предполагает уже более значительное развитие торговли, городской промышленности, вообще товарного производства, а с ним и денежного обращения" (331). Традиционное, обычно-правовое отношение зависимого крестьянина к землевладельцу превращается здесь в чисто денежное отношение, основанное на договоре. Это ведет, с одной стороны, к экспроприации старого крестьянства, с другой - к выкупу крестьянином своей земли и своей свободы. "Далее, превращению натуральной ренты в денежную не только непременно сопутствует, но даже предшествует образование класса неимущих поденщиков, нанимающихся за деньги. В течение периода их возникновения, когда этот новый класс появляется лишь спорадически, у лучше поставленных обязанных оброком (rentepflichtigen) крестьян развивается по необходимости обыкновение эксплуатировать за свой счет сельских наемных рабочих... Таким образом у них складывается мало-помалу возможность накоплять известное состояние и самим обратиться в будущих капиталистов. Среди самих прежних владельцев земли, которые сами ее обрабатывали, возникает, таким образом, рассадник капиталистических арендаторов, развитие которых зависит от общего развития капиталистического производства вне пределов сельского хозяйства" ("Das Kapital", III, 2, 332. Русск. пер., 659-660).

4) Разложение крестьянства, развивая на счет среднего "крестьянства" его крайние группы, создает два новых типа сельского населения. Общий признак обоих чипов - товарный, денежный характер хозяйства. Первый новый тип - сельская буржуазия или зажиточное крестьянство. Сюда относятся самостоятельные хозяева, ведущие торговое земледелие во всех его разнообразных формах (мы опишем главнейшие из этих форм в главе IV), затем владельцы торгово-промышленных заведений, хозяева торговых предприятии и т. п. Соединение торгового земледелия с торгово-промышленными предприятиями есть специфически свойственный этому крестьянству вид "соединения земледелия с промыслами". Из этого зажиточного крестьянства вырабатывается класс фермеров, ибо аренда земли для продажи хлеба играет (в земледельческой полосе) громадную роль в их хозяйстве, нередко большую, чем надел. Размеры хозяйства превышают здесь в большинстве случаев рабочие силы семьи, и потому образование контингента сельских батраков, а еще более поденщиков, есть необходимое условие существования зажиточного крестьянства.<<87>> Свободные деньги, получаемые в виде чистого дохода этим крестьянством, обращаются или на торговые и ростовщические операции, так непомерно развитые в нашей деревне, либо - при благоприятных условиях - вкладываются в покупку земли, улучшения хозяйства и т. п. Одним словом, это - мелкие аграрии. Численно крестьянская буржуазия составляет небольшое меньшинство всего крестьянства, - вероятно, не более одной пятой доли дворов (что соответствует приблизительно трем десятым населения), причем это отношение, разумеется, сильно колеблется в разных местностях. Но по своему значению во всей совокупности крестьянского хозяйства, - в общей сумме принадлежащих крестьянству средств производства, в общем количестве производимых крестьянством земледельческих продуктов, - крестьянская буржуазия является безусловно преобладающей. Она - господин современной деревни.

5) Другой новый тип - сельский пролетариат, класс наемных рабочих с наделом. Сюда входит неимущее крестьянство, в том числе и совершенно безземельное, но типичнейшим представителем русского сельского пролетариата является батрак, поденщик, чернорабочий, строительный или иной рабочий с наделом. Ничтожный размер хозяйства на клочке земли и притом хозяйства, находящегося в полном упадке (о чем особенно наглядно свидетельствует сдача земли), невозможность существовать без продажи рабочей силы (== "промыслы" неимущего крестьянства), в высшей степени низкий жизненный уровень - даже уступающий, вероятно, жизненному уровню рабочего без надела, - вот отличительные черты этого типа.<<88>> К представителям сельского пролетариата должно отнести не менее половины всего числа крестьянских дворов (что соответствует приблизительно 4/10 населения), т. е. всех безлошадных и большую часть однолошадных крестьян (разумеется, это лишь массовый примерный расчет, подлежащий в различных районах более или менее значительным видоизменениям, сообразно с местными условиями). Основания, которые заставляют думать, что такая значительная доля крестьянства принадлежит уже теперь к сельскому пролетариату, были приведены выше.<<89>> Следует добавить, что в нашей литературе зачастую слишком шаблонно понимают то положение теории, что капитализм требует свободного, безземельного рабочего. Это вполне верно, как основная тенденция, но в земледелие капитализм проникает особенно медленно и среди чрезвычайного разнообразия форм. Наделение сельского рабочего землей делается очень часто в интересах самих сельских хозяев, и потому тип сельского рабочего с наделом свойственен всем капиталистическим странам. В разных государствах он принимает различные формы: английский коттер (cottager) не то, что парцелльный крестьянин Франции или Рейнских провинций, а этот последний опять-таки не то, что бобыль или кнехт в Пруссии. Каждый из них носит на себе следы особых аграрных порядков, особой истории аграрных отношений, - но это не мешает однако экономисту обобщать их под один тип сельскохозяйственного пролетария. Юридическое основание его права на кусочек земли совершенно безразлично для такой квалификации. Принадлежит ли ему земля на праве полной собственности (как парцелльному крестьянину) или ее дает ему лишь в пользование лендлорд или Rittergutsbesitzer,<<90>> или, наконец, он владеет ею, как член великорусской крестьянской общины, - дело от этого нисколько не меняется.<<91>> Относя неимущее крестьянство к сельскому пролетариату, мы не говорим ничего нового. Это выражение употреблялось уже неоднократно многими писателями, и только экономисты народничества упорно толкуют о крестьянстве вообще, как о чем-то антикапиталистическом, закрывая глаза на то, что масса "крестьянства" заняла уже вполне определенное место в общей системе капиталистического производства, именно, место сельскохозяйственных и промышленных наемных рабочих. У нас очень любят, например, превозносить наш аграрный строй, сохраняющий общину и крестьянство и т. д., и противопоставлять его остзейскому строю с его капиталистической организацией земледелия. Небезынтересно поэтому взглянуть, какие типы сельского населения относятся иногда в Остзейском крае<<#10>> к классу батраков и поденщиков. Крестьяне в остзейских губерниях разделяются на многоземельных (25-50 дес. в особом участке), бобылей (3-10 дес., бобыльские участки) и безземельных. Бобыль, как справедливо замечает г. С. Короленко, "ближе всего подходит к общему типу русского крестьянина центральных губерний" ("Вольнонаемный труд", стр. 495); он вечно вынужден делить свое время между разными поисками заработков и собственным хозяйством. Но особенно интересно для нас экономическое положение батраков. Дело в том, что сами помещики находят выгодным наделять их землей в счет платы. Вот примеры землевладения остзейских батраков: 1) 2 дес. земли (мы переводим в десятины лофштели: Lofstelle = 1/3 дес.); муж работает 275 дней, жена - 50 в году с платой по 25 коп. в день; 2) 22/3 дес. земли; "батрак держит 1 лошадь, 3 коровы, 3 овцы и 2 свиньи" (стр. 508), батрак работает через неделю, а жена - 50 дней; 3)6 дес. земли (Баусский у., Курляндской губ.), "батрак держит 1 лошадь, 3 коровы, 3 овцы и несколько свиней" (стр. 518), он работает 3 дня в неделю, жена - 35 дней в году; 4) в Газенпотском уезде Курляндской губ. - 8 дес. земли, "во всех случаях батраки получают даровой помол и врачебную помощь с лекарствами, а дети их обучаются в школе" (стр. 519) и т. д. Мы обращаем внимание читателя на размеры землевладения и хозяйства этих батраков, - т. е. на те именно условия, которые выделяют, по мнению народников, наших крестьян из общеевропейского аграрного строя, соответствующего капиталистическому производству. Соединим все примеры, сообщенные в цитированном издании: у 10 батраков 31 1/3 десятины земли, значит, в среднем по 3,15 дес. на 1 батрака. К батракам относятся здесь и крестьяне, работающие меньшую часть года на помещика (1/2 года муж и 35-50 дней жена), относятся и однолошадные, имеющие по 2, даже по 3 коровы. Спрашивается, в чем же состоит пресловутое отличие нашего "общинного крестьянина" от остзейского батрака подобного типа? В Остзейском крае называют вещи их настоящим именем, а у нас соединяют однолошадных батраков с богатыми крестьянами, выводят "средние", толкуют умиленно об "общинном духе", о "трудовом начале", о "народном производстве", о "соединении земледелия с промыслами"...

6) Промежуточным звеном между этими пореформенными типами "крестьянства" является среднее крестьянство. Оно отличается наименьшим, развитием товарного хозяйства. Самостоятельный земледельческий труд разве лишь в лучший год и при особо благоприятных условиях покрывает содержание такого крестьянства, и потому оно находится в крайне неустойчивом положении. В большинстве случаев средний крестьянин не может свести концов с концами без того, чтобы не прибегать к займам под отработки и т. п., без того, чтобы не искать "подсобных" сторонних заработков, состоящих тоже отчасти из продажи рабочей силы, и т. д. Каждый неурожай выбрасывает массы среднего крестьянства в ряды пролетариата. По своим общественным отношениям эта группа колеблется между высшей, к которой она тяготеет и в которую удается попасть лишь небольшому меньшинству счастливцев, и между низшей, в которую ее сталкивает весь ход общественной эволюции. Мы видели, что крестьянская буржуазия оттесняет не только низшую, но и среднюю группу крестьянства. Таким образом происходит специфически свойственное капиталистическому хозяйству вымывание средних членов и усиление крайностей - "раскрестьянивание".

7) Разложение крестьянства создает внутренний рынок для капитализма. В низшей группе это образование рынка происходит на счет предметов потребления (рынок личного потребления). Сельский пролетарий, по сравнению с средним крестьянством, меньше потребляет, - и притом потребляет продукты худшего качества (картофель вместо хлеба и пр.), - но больше покупает. Образование и развитие крестьянской буржуазии создает рынок двояким путем: во-первых и главным образом, - на счет средств производства (рынок производительного потребления), ибо зажиточное крестьянство стремится превратить в капитал те средства производства, которые оно "собирает" и от "оскудевших" помещиков и от разоряющихся крестьян. Во-вторых, рынок создается здесь и на счет личного потребления вследствие расширения потребностей у более состоятельных крестьян.<<92>>

8) По вопросу о том, идет ли вперед разложение крестьянства и как быстро, - мы не имеем точных статистических данных, которые бы можно было поставить рядом с данными комбинационных таблиц (§§ I-VI). Это и неудивительно, ибо до сих пор (как мы уже заметили) не было сделано даже попытки систематически изучить хотя бы статику разложения крестьянства и указать те формы, в которых происходит этот процесс.<<93>> Но все общие данные об экономике нашей деревни свидетельствуют о непрерывном и быстром росте разложения: с одной стороны, "крестьяне" забрасывают и сдают землю, растет число безлошадных, "крестьяне" бегут в города и т. д., - с другой стороны, идут своим чередом и "прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве", "крестьяне" покупают землю, улучшают хозяйство, вводят плуги, развивают травосеяние, молочное хозяйство и т. д. Мы знаем теперь, какие "крестьяне" участвуют в этих двух полярно противоположных сторонах процесса.

Затем, развитие переселенческого движения дает громадный толчок разложению крестьянства и особенно земледельческого крестьянства. Известно, что переселяются главным образом крестьяне из губерний земледельческих (из промышленных эмиграция совершенно ничтожна) и притом именно из густонаселенных центральных губерний, в которых всего более развиты отработки (задерживающие разложение крестьянства). Это во-1-х. А во-2-х, из районов выселения идет главным образом крестьянство среднего достатка, а на родине остаются главным образом крайние группы крестьянства. Таким образом переселения усиливают разложение крестьянства на местах выхода и переносят элементы разложения на места вселения (батрачество новоселов в Сибири в первый период их новой жизни<<94>>). Эта связь переселений с разложением крестьянства вполне доказана И. Гурвичем в его превосходном исследовании: "Переселения крестьян в Сибирь" (М. 1888). Мы усиленно рекомендуем читателю эту книгу, которую усердно старалась замолчать наша народническая пресса.<<95>>

9) Громадную роль в нашей деревне играет, как известно, торговый и ростовщический капитал. Мы считаем лишним приводить многочисленные факты и указания источников на это явление: факты эти общеизвестны и не относятся прямо к нашей теме. Нас интересует лишь вопрос: в каком отношении к разложению крестьянства стоит торговый и ростовщический капитал в нашей деревне? есть ли связь между очерченными выше отношениями между группами крестьянства и отношениями крестьянских кредиторов к крестьянским должникам? является ли ростовщичество фактором и двигателем разложения или оно задерживает это разложение?

Укажем сначала, какую постановку этого вопроса дает теория. В том анализе капиталистического производства, который дал автор "Капитала", очень важное значение отведено, как известно, торговому и ростовщическому капиталу. Основные положения воззрений Маркса по этому предмету состоят в следующем: 1) торговый и ростовщический капитал, с одной стороны, и промышленный капитал [т. е. капитал, вложенный в производство, все равно - земледельческое или индустриальное], с другой стороны, представляет из себя один тип экономического явления, обнимаемого общей формулой: покупка товара для продажи его с барышом ("Das Kapital", I, 2. Abschnitt,<<96>> 4 глава, особенно стр. 148-149 второго немецкого издания). - 2) Торговый и ростовщический капитал всегда исторически предшествуют образованию промышленного капитала и логически являются необходимым условием этого образования ("Das Kapital", III, I, S. 312-316; русск. пер., с. 262-265; III, 2, 132-137, 149; русск. пер., с. 488-492, 502), но сами по себе ни торговый, ни ростовщический капитал не составляют еще достаточного условия для возникновения промышленного капитала (т. е. капиталистического производства); они не всегда разлагают старый способ производства и ставят на его место капиталистический способ производства; образование этого последнего "зависит всецело от исторической ступени развития и от данных обстоятельств" (ibid., 2, 133, русск. пер., 489). "Как далеко заходит это разложение старого способа производства" (торговлей и торговым капиталом), "это зависит прежде всего от его прочности и его внутреннего строя. II к чему ведет этот процесс разложения, т. е. какой новый способ производства становится на место старого, - это зависит не от торговли, а от характера самого способа производства" (ibid., III, I, 316; русск. пер., 265). - 3) Самостоятельное развитие торгового капитала стоит в обратном отношении к степени развития капиталистического производства (ibid., S. 312, русск. пер., 262); чем сильнее развит торговый и ростовщический капитал, том слабее развитие промышленного капитала (= капиталистического производства), и наоборот.

Следовательно, в применении к России следует разрешить вопрос: связывается ли у нас торговый и ростовщический капитал с промышленным? ведет ли торговля и ростовщичество, разлагая старый способ производства, к замене его капиталистическим способом производства или каким-либо иным?<<97>> Это - вопросы факта, вопросы, которые должны быть разрешены по отношению ко всем сторонам русского народного хозяйства. По отношению к крестьянскому земледелию вышерассмотренные данные содержат в себе ответ на этот вопрос, именно ответ утвердительный. Обычное народническое воззрение, по которому "кулак" и "хозяйственный мужик" представляют из себя не две формы одного и того же экономического явления, а ничем между собою не связанные и противоположные типы явлений, - это воззрение решительно ни на чем не основано. Это - один из тех предрассудков народничества, которые никто даже и не пытался никогда доказать анализом точных экономических данных. Данные говорят обратное. Нанимает ли крестьянин рабочих для расширения производства, торгует ли крестьянин землей (вспомните вышеприведенные данные о широких размерах аренды у богачей) или бакалейным товаром, торгует ли он коноплей, сеном, скотом и пр. или деньгами (ростовщик), - он представляет из себя один экономический тип, операции его сводятся, в своей основе, к одному и тому же экономическому отношению. Далее, - что в русской общинной деревне роль капитала не исчерпывается кабалой и ростовщичеством, что капитал обращается также и на производство, это видно из того, что зажиточное крестьянство вкладывает деньги не только в торговые заведения и предприятия (см. выше), но и в улучшение хозяйства, в покупку и аренду земли, в улучшение инвентаря, наем рабочих и т. д. Если бы капитал в нашей деревне бессилен был создать что-либо кроме кабалы и ростовщичества, тогда бы мы не могли, по данным о производстве, констатировать разложение крестьянства, образование сельской буржуазии и сельского пролетариата, - тогда бы все крестьянство представляло из себя довольно ровный тип придавленных нуждою хозяев, среди которых выделялись бы лишь ростовщики, выделялись исключительно размером денежного имущества, а не размером и постановкой земледельческого производства. Наконец, из вышеразобранных данных следует то важное положение, что самостоятельное развитие торгового и ростовщического капитала в нашей деревне задерживает разложение крестьянства. Чем дальше пойдет развитие торговли, сближая деревню с городом, вытесняя примитивные сельские базары и подрывая монопольное положение деревенского лавочника, чем более будут развиваться европейски правильные формы кредита, вытесняя деревенского ростовщика, - тем дальше и глубже должно пойти разложение крестьянства. Капитал зажиточных крестьян, вытесняемый из мелкой торговли и ростовщичества, обратится в более широких размерах на производство, на которое он начинает обращаться уже теперь.

10) Другим важным явлением в экономике нашей деревни, которое задерживает разложение крестьянства, являются остатки барщинного хозяйства, т. е. отработки. Отработки основаны на натуральной оплате труда, - следовательно, на слабом развитии товарного хозяйства. Отработки предполагают и требуют именно среднего крестьянина, который не был бы вполне состоятельным (тогда он не закабалится под отработки), но не был бы также и пролетарием (чтобы взять отработки, надо иметь свой инвентарь, надо быть хоть мало-мальски "справным" хозяином).

Говоря выше, что крестьянская буржуазия есть господин современной деревни, мы абстрагировали эти задерживающие разложение факторы: кабалу, ростовщичество, отработки и прочее. В действительности настоящими господами современной деревни являются зачастую не представители крестьянской буржуазии, а сельские ростовщики и соседние землевладельцы. Подобное абстрагирование представляется однако приемом вполне законным, ибо иначе нельзя изучать внутренний строй экономических отношений в крестьянстве. Интересно отметить, что и народник употребляет такой прием, но только останавливается на полдороги, не доводя до конца своего рассуждения. Говоря о гнете податей и пр. в своих "Судьбах капитализма", г. В. В. замечает, что для общины, для "мира", в силу этих причин, "условий естественной (sic!) жизни больше не существует" (287). Прекрасно. Но весь вопрос именно в том, каковы эти "естественные условия", которые еще не существуют для нашей деревни. Для ответа на этот вопрос надо изучить строй экономических отношений внутри общины, приподняв, если можно так выразиться, те остатки дореформенной старины, которые затемняют эти "естественные условия" жизни нашей деревни. Если бы г. В. В. сделал это, он увидел бы, что этот строй деревенских отношений показывает полное разложение крестьянства, что, чем полнее будут вытеснены кабала, ростовщичество, отработки и проч., тем глубже пойдет разложение крестьянства.<<98>> Выше мы показали, на основании земско-статистических данных, что это разложение есть теперь уже совершившийся факт, что крестьянство совершенно раскололось на противоположные группы.

 


#1 Ревизские души - мужское население крепостной России, подлежавшее обложению подушной податью вне зависимости от возраста и трудоспособности (главным образом крестьяне и мещане). Число ревизских душ учитывалось особыми переписями (так называемыми "ревизиями"), которые проводились в России с 1718 года; в 1857 - 1859 годах была проведена последняя, десятая, "ревизия". По ревизским душам в ряде районов происходили переделы земли внутри сельских общин.

#2 Данные приводимой ниже таблицы относятся к Красноуфимскому уезду; см. "Материалы для статистики Красноуфимского уезда", вып. III, 1894.

#3 Замечания Ленина на полях этих сборников, содержащие предварительные расчеты, см. в Ленинском сборнике XXXIII, стр. 144-150 и в "Подготовительных материалах к книге "Развитие капитализма в России"".

#4 Подробный анализ материалов сборника Н. А. Благовещенского дан Лениным в особой тетради и в замечаниях на полях сборника, опубликованных в Ленинском сборнике XXXIII и в "Подготовительных материалах к книге "Развитие капитализма в России"".

#5 Круговая порука - принудительная коллективная ответственность крестьян каждой сельской общины за своевременное и полное внесение всех денежных платежей и выполнение всякого рода повинностей в пользу государства и помещиков (подати, выкупные платежи, рекрутские наборы и др.). Эта форма закабаления крестьян, сохранившаяся и после отмены крепостного права в России, была отменена лишь в 1906 году.

#6 Выражение "четверть лошади", "живая статистическая дробь" принадлежит писателю Глебу Успенскому. См. его очерки "Живые цифры" в собрании сочинений Г. Успенского, т. 7, 1957 г., стр. 483-497.

#7 Голод 1891 года, охвативший особенно сильно восточные и юго-восточные губернии России, по своим масштабам превышал все предшествующие ему аналогичные стихийные бедствия в стране. Он вызвал массовое разорение крестьян и вместе с тем ускорил процесс создания внутреннего рынка, развитие капитализма в России. Об этом писал Энгельс в статье "Социализм в Германии" (см. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XVI, ч. II, 1936, стр. 239-254). Энгельс касался этой темы также в письмах к Николаю -ону от 29 октября 1891 года, 15 марта и 18 июня 1892 г. ("Письма К. Маркса и Ф. Энгельса к Николаю -ону с приложением некоторых мест из их писем к другим лицам". Петербург, 1908 г.). См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XXVIII, 1940, стр. 367-370.

#8 Замечания В. II. Ленина о статье Ф. А. Щербины опубликованы в Ленинском сборнике XXXIII и вошли в "Подготовительные материалы к книге "Развитие капитализма в России""..

#9 Валуевская комиссия - "Комиссия для исследования положения сельского хозяйства в России", возглавлявшаяся царским министром П. А. Валуевым. В 1872-1873 годах комиссия собрала большой материал о положении сельского хозяйства в пореформенной России: доклады губернаторов, заявления и показания помещиков, предводителей дворянства, различных земских управ, волостных правлений, хлеботорговцев, сельских попов, кулаков, статистических и сельскохозяйственных обществ и разных учреждений, связанных с сельским хозяйством. Эти материалы были опубликованы в книге "Доклад высочайше учрежденной комиссии для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности в России" (Петербург, 1873).

#10 Остзейский край - Прибалтийский край царской России, куда входили губернии Эстляндская, Курляндская и Лифляндская. Ныне это - территория Латвийской и Эстонской Советских Социалистических республик.

 

1 Нижеследующие данные относятся большею частью к трем северным материковым уездам Таврической губ.: Бердянскому, Мелитопольскому и Днепровскому, или же к одному последнему.

2 Г-н Постников справедливо замечает, что в действительности различил между группами по величине денежного дохода от земли гораздо значительнее, ибо в расчетах принята 1) одинаковая урожайность и 2) одинаковая цена сбываемого хлеба. На деле же зажиточные крестьяне имеют лучшие урожаи и выгоднее продают хлеб.

3 Заметим, что сравнительно значительное количество купчей земли у несеющих объясняется тем, что в эту группу вошли лавочники, владельцы промышленных заведений и проч. Смешение подобных "крестьян" с земледельцами составляет обычный недостаток земско-статистических данных. Мы будем еще говорить об этом недостатке ниже.

4 Перевозочный инвентарь - брички, телеги, фургоны и т. п. Пахотный - плуги, бункеры (скоропашки) и проч.

5 "Сборник стат. свед. по Мелитопольскому уезду". Симферополь, 1885 г. (Т. 1. "Сборник стат. свед. по Таврической губ."), - "Сборник стат. свед. по Днепровскому уезду". Т. II. Симф. 1888 г.

6 "Земская статистика с неоспоримой ясностью показывает, что чем более размер крестьянского хозяйства, тем менее на данную площадь пахотной земли содержится инвентаря, рабочих людей и рабочего скота" (стр. 162 назв. соч.).

Интересно отметить, как отразился этот закон в рассуждениях г-на В. В. В цитированной выше статье ("Вестн. Евр.", 1884, № 7) он делает такое сопоставление: в центральной черноземной полосе на одну крестьянскую лошадь приходится 5-7-8 дес. пашни, тогда как "по правилам трехпольного севооборота" полагается 7-10 дес. ("Календарь" Баталина). "Следовательно, на обезлошадение части населения этой области России нужно смотреть до известной степени как на восстановление нормального отношения между количеством рабочего скота и площадью, подлежащей обработке" (стр. 346 в указанной статье). Итак, разорение крестьянства ведет к прогрессу сельского хозяйства. Если бы г. В. В. обратил внимание не только на агрономическую, но и на общественно-хозяйственную сторону этого процесса, то он мог бы увидеть, что это есть прогресс капиталистического земледелия, так как "восстановление нормального отношения" рабочего скота и пашни достигается либо помещиками, заводящими свои инвентарь, либо крупными посевщиками из крестьян, т. е. крестьянской буржуазией.

7 Англия - классическая страна земледельческого капитализма. И в этой стране 40,8% фермеров не имеют наемных рабочих 68,1 % фермеров имеют не более 2-х рабочих, 82 % фермеров имеют не более 4-х рабочих (Янсон. "Сравнительная статистика", т. II, стр. 22-23. Цитировано по Каблукову: "Вопрос о рабочих в сельском хозяйстве", стр. 16) Но хорош был бы экономист, который бы забыл о массе нанимающихся поденно сельских пролетариев, как бродячих, так и оседлых, т. е. находящих "заработки" в своих деревнях.

8 Пользуясь сама "очень многочисленными" сельскими кассами и ссудо-сберегательными товариществами, которые приносят "существенную помощь" "крестьянам с достатком". "Крестьяне маломощные поручителей за себя не находят и ссудами не пользуются" (стр. 368 цит. соч.)

9 По Мелитопольскому уезду из 13 789 дворов этой группы лишь 4218 обрабатывают землю сами, а 9201 - спрягаются. По Днепровскому, из 8234 дворов 4029 обрабатывают землю сами, а 3835 - спрягаются. См. земско-статистические сборники по Мелитопольскому уезду (стр. Б. 195) и по Днепровскому (стр. Б. 123).

10 Г-н В.В. в указанной статье много рассуждает о супряге, как "принципе кооперации" и т. д. Это ведь так просто, в самом деле замолчать тот факт, что крестьянство распадается на резко различные группы, что супряга есть кооперация падающих хозяйств, вытесняемых крестьянской буржуазией, и затем толковать "вообще" о "принципе кооперации", - вероятно, о кооперации между сельским пролетариатом и сельской буржуазией!

11 Данные из земско-статистического сборника. Они относятся ко всему уезду, включая селения, не причисленные к волостям. Данные графы: "все землепользование группы" вычислены мною; сложено количество земли надельной, арендованной и купчей и вычтена земля, сданная в аренду.

12 Совершенно аналогичны данные и по Мелитопольскому и Бердянскому уездам.

13 Г-н Постников приводит интересный пример подобной же ошибки земских статистиков. Отмечая факт коммерческого хозяйства зажиточных: крестьян и требование ими земли, он указывает, что "земские статистики, видимо считая такие проявления в крестьянской жизни чем-то незаконным, караются умалить их" и доказать, что аренда определяется не конкуренцией богачей, а нуждой крестьян в земле. Составитель "Памятной книжки Таврической губ." (1889), г. Вернер, чтобы доказать это, группировал по величине надела крестьян всей Таврической губ., взяв группу крестьян с 1-2 работниками и 2-3 штуками рабочего скота. Оказалось, что в пределах этой группы с расширением размеров надела понижается количество арендующих дворов и арендуемой земли. Понятно, что подобный прием ровно ничего не доказывает, ибо взяты только крестьяне с одинаковым количеством рабочего скота и опущены именно крайние группы. Вполне естественно, что при равенстве в количестве рабочего скота должен быть равен и размер обрабатываемой земли, а, следовательно, чем меньше надел, тем больше аренда. Вопрос состоит именно в том, как распределяется аренда между дворами с неравным количеством рабочего скота, инвентаря и т. д.

14 Говорят обыкновенно, что данные о Новороссии не позволяют делать общих выводов, вследствие особенностей этой местности. Мы не отрицаем, что разложение земледельческого крестьянства здесь сильнее, чем в остальной России, но из дальнейшего будет видно, что особенность Новороссии вовсе не так велика, как иногда думают.

15 "Любопытно", - писал г. Н. -он, что г. Постников "проектирует 60-десятинные крестьянские хозяйства". Но "раз сельское хозяйство попало в руки капиталистов", то производительность труда может "завтра" еще повыситься, "60-десятинные хозяйства надо будет (!) обращать в 200- или 300-десятинные". Видите, как это просто: так как сегодняшней мелкой буржуазии в нашей деревне грозит завтра крупная, - поэтому г. Н. -он не хочет знать ни сегодняшней мелкой, ни завтрашней крупной!

16 "Сборник стат. свед. по Самарской губ. Т. VII, Новоузенский уезд". Самара, 1890 г. Однородная группировка дана и по Николаевскому уезду (т. VI, Самара, 1889), но сведения здесь гораздо менее подробны. В "Сводном сборнике по Самарской губ." (т. VIII, вып. 1, Самара, 1892) дана лишь группировка по наделу, о неудовлетворительности которой мы будем говорить ниже.

17 Интересно, что из этих же данных г. В. В. ("Прогрессивные течения в крестьянском хозяйстве". СПБ. 1892, с. 225) выводил движение "крестьянской массы" к замене отсталых орудий усовершенствованными (с 254). Прием получения этого, совершенно ложного, вывода очень простой: г. В. В. взял из земского сборника итоговые данные, не потрудившись заглянуть в таблицы, показывающие распределение орудий! Прогресс капиталистов-фермеров (состоящих членами общины), употребляющих машины для удешевления производства товара-хлеба, превращен одним почерком пера в прогресс "крестьянской массы". И г. В. В., не стесняясь, писал: "Хотя машины приобретаются зажиточными хозяевами, но пользуются ими все (sic!!) крестьяне" (221). Комментарии излишни.

18 К продаже рабочей силы мы приравниваем то, что статистики называют "земледельческими промыслами" (местными и отхожими). Что под этими "промыслами" разумеется батрачество и поденщина, это ясно из таблицы промыслов ("Сводный сборник по Самарской губ.", т. VIII): из 14063 мужчин, занятых "сельскохозяйственными промыслами", - батраков и поденщиков (считая пастухов и пахарей) - 13 297 человек.

19 Новоузенский уезд, взятый нами для иллюстрации, показывает особенную "живучесть общины" (по терминологии г. В. В. и К°), из таблички "Сводного сборника" (с. 26) мы видим, что в нем 60% общин переделяли землю, тогда как в других уездах только 11-23% (по губернии 13,8% общин).

20 По другим 4-м уездам губернии группировка по рабочему скоту сливает среднее и зажиточное крестьянство. См. "Свод статистических сведений по Саратовской губ." с. I. Саратов, 1888. Б. Комбинационные таблицы у саратовских статистиков построены так: все домохозяева разбиты на 6 категорий по надельной земле, каждая категория на 6 групп по рабочему скоту и каждая группа на 4 подразделения по числу работников муж. пола. Итоги подведены только по категориям, так что по группам приходится делать подсчет самому. О значении такой таблицы скажем ниже.

21 Заметим, что, группируя дворы по состоятельности или по размеру хозяйства, мы всегда получаем больший состав семьи в зажиточных слоях крестьянства. Это явление указывает на связь крестьянской буржуазии с крупными семьями, получающими большее количество наделов; - отчасти и наоборот: оно свидетельствует о меньшем стремлении к разделам у зажиточного крестьянства. Не следует однако преувеличивать значение многосемейности зажиточных крестьян, которые, как видно из наших данных, прибегают в наибольшем размере к найму рабочих. "Семейная кооперация", о которой любят толковать наши народники, является таким образом базисом капиталистической кооперации.

22 - основание. Ред.

23 Говорим "обработка", потому что собираются сведения о промыслах крестьян при подворных переписях очень обстоятельные и подробные.

24 Всего по уезду сдается 61639 дес. пашни, т. е. около 1/6 всей надельной пашни (377305 десятин).

25 Совершенно такую же табличку дают статистики и по Камышинскому уезду. "Сборник стат. свед. по Сарат. губ.", т. XI. Камышинский уезд, стр. 249 и сл. Поэтому мы вполне можем пользоваться данными по взятому нами уезду.

26 На то, что приводимые г. Н. -оном данные побивают его выводы, указал уже г. П. Струве в своих "Критических заметках".

27 - сразу же. Ред.

28 См., например, введения к "Своду" по Саратовской губ., к "Сводному сборнику" по Самарской губ., и "Сборнику" оценочных сведений по 4-м уездам Воронежской губ. и другие земско-статистические издания.

29 Пользуемся редким случаем отметить свою солидарность с мнением г. В. В., который приветствовал в своих журнальных статьях 1885 и последующих годов "новый тип земско-статистических изданий", именно комбинационные таблицы, позволяющие группировать подворные сведения не по наделу только, но и по хозяйственной состоятельности. "Необходимо, - писал тогда г. В. В., - цифровые данные приурочивать не к такому конгломерату разнообразнейших экономических групп крестьян, как село или община, а к самим этим группам" (В. В. "Новый тип местно-стат. издания", стр. 189 и 190 в "Северном Вестнике" 1885 г., № 3. Цитировано в "Введении" к "своду" по Саратовской губ., стр. 36). К величайшему сожалению, г. В. В. ни в одной из своих позднейших работ не попытался взглянуть на данные о разных группах крестьянства и даже замолчал, как мы видели, фактическую часть книги г. В. Постникова, который едва ли не впервые попробовал разработать данные о разных группах крестьянства, а не о "конгломератах разнообразнейших групп". Отчего бы это?

30 О технике земских переписей смотри, кроме вышеназванных изданий, статью г. Фортунатова в I томе "Итогов земской статистики" Образцы подворных карточек напечатаны в "Введении" к "Сводному сборнику по Самарской губ." и к "Своду" по Сарат. губ., в "Сборнике стат. свед. по Орловской губ." (т. II., Елецкий у.), в "Материалах для статистики Красноуфимского уезда Пермской губ.". Вып. IV. Особенной полнотой отличается пермская карточка.

31 "Материалы для статистики Красноуфимского уезда Пермской губ.". Вып. III. Таблицы. Казань. 1894. Для сравнения мы приведем ниже главные данные и по Екатеринбургскому уезду, по которому дана такая же группировка. "Сборник стат. свед. по Екатеринбургскому уезду Пермской губ.". Изд. Екат. уездного земства. Екатеринбург 1891.

32 Всего надельной земли у этих крестьян (всех групп) - 410 428 дес., те в "среднем" на 1 двор 17.5 дес. Затем арендуют крестьяне пашни 53 882 дес. и покосов 597 180 дес., а всего, следовательно, 651 062 дес. [дворов, арендующих пашню. - 8903, а арендующих покос, - 9167) и сдают надельной земли пашни - 50 548 дес. (8553 хозяина) и покосов - 7186 дес. (2180 хозяев), всего 57 734 дес.

33 "Земледельческие промыслы" выделены тоже лишь по 3-м последним районам. Торгово-промышленных заведений всего 692, именно: 132 водяные мельницы, 16 маслобоек, 97 смолокурен и дегтярен, 283 "кузницы и др." и 164 "лавки, трактиры и пр.".

34 "Сборник стат. свед. по Орловской губ.", т. II, М. 1887. Елецкий уезд. и т. III, Орел, 1887. Трубчевский уезд. По последнему уезду в данные не вошли пригородные общины. Данные об аренде мы берем общие, соединяя надельную и вненадельную аренду. Количество сданной земли определенонами приблизительно по числу дворов, сдающих весь надел. На основании полученных цифр определено уже и землепользование каждой группы (надел + купчая земля + аренда - сдача).

35 Составитель сборника по Орловскому у. сообщает (табл. № 57), что у зажиточных крестьян скоп навоза от 1 головы крупного скота почти вдвое выше, чем у несостоятельных (391 пуд на 1 голову при 7,4 штуках скота на 1 двор против 208 пудов на 1 голову при 2,8 шт. скота на 1 двор. И этот вывод получился при группировке по наделу, которая ослабляет действительную глубину разложения). Происходит это от того, что беднота вынуждена употреблять солому и навоз на топливо, продавать его и пр. "Нормальный" скоп навоза от 1 головы скота (400 пудов) достигается, следовательно, лишь у крестьянской буржуазии. Г-н В. В. мог бы и по этому поводу рассуждать (как он рассуждает по поводу обезлошадения) о "восстановлении нормального отношения" между количеством скота и количеством навоза.

36 В немногочисленной высшей группе крестьянства мы видим обратное: преобладание продаж хлеба над покупкой, получение денежного дохода данным образом от земли, высокий процент хозяев о батраками, с улучшенными орудиями, с торгово-промышленными заведениями. Все типичные черты крестьянской буржуазии сказываются наглядно и здесь (несмотря на ее малочисленность), сказываются в виде роста торгового и капиталистического земледелия.

37 В дополнение к сказанному выше о понятии "промыслов" в земской статистике приведем более подробные данные о крестьянских промыслах данной местности. Земские статистики разделили их на 6 разрядов: 1) сельскохозяйственные промыслы (59 277 челов. из всего числа 92 889 "промышленников" в 4-х уездах). Среди громадного большинства наемных рабочих здесь попадаются однако и хозяева (бахчевники, огородники, пасечники, может быть часть ямщиков и т. п.). 2) Ремесленники и кустари (20 784 челов.). Среди настоящих ремесленников (= работающих по заказу потребителей) здесь очень много наемных рабочих, особенно строительных и т. п. Последних мы насчитали свыше 8 тысяч (попадаются, вероятно, и хозяева: булочники и т. п.). 3) Прислуга -1737 чел. 4) Торговцы и хозяева-промышленники - 7104 чел. Как мы уже говорили, выделение этого разряда из общей массы "промышленников" особенно необходимо. 5) Свободные профессии - 2881 чел., в том числе 1090 нищих; кроме них, бродяги, жандармы, проститутки, полицейские и т. п. 6) Городские, заводские и другие рабочие - 1106 чел. Местных промышленников - 71 112, отхожих - 21 777; муж. пола - 85 255, жен. пола - 7634. Величина заработка самая разнообразная: напр., по Задонскому уезду 8580 чернорабочих зарабатывают 234 677 руб., а 647 торговцев и хозяев-промышленников - 71 799 руб. Можно себе представить, какая получится путаница, если свалить в одну кучу все эти разнохарактернейшие "промыслы", - а так и поступают обыкновенно наши земские статистики и наши народники.

38 По одному Княгининскому уезду.

39 Если мы примем количество надельной земли у безлошадных (на 1 двор) за 100, то для высших групп количество надельной земли выразится цифрами 159, 206, 259, 321. Соответствующий ряд цифр о действительном землевладении каждой группы будет такой 100, 214, 314, 477, 786; а для размеров посева по группам: 100, 231, 378, 568, 873.

40 О "промыслах" нижегородского крестьянства см. у М. Плотникова "Кустарные промыслы Нижегородской губернии" (Нижн.-Новг., 1894), таблицы в конце книги и земско-статистические сборники, особенно по Горбатовскому и Семеновскому уездам.

41 "Собранные на местах материалы о фактах сдачи-аренды земельных угодий признаны были не заслуживающими особой разработки, так как самое явление существует лишь в зачаточном виде, единичные случаи сдачи-аренды имеют место редко, отличаясь полнейшей случайностью, и никакого еще влияния на экономическую жизнь Енисейской губернии не оказывают" ("Материалы", т. IV, вып. 1, стр. V, введение). Из 424 624 дес. мягкой пашни у крестьян-старожилов Енисейской губ. 417 086 дес. принадлежит к "захватно-родовой" земле. Аренда (2686 дес.) почти равна сдаче (2639 дес.), не составляя и одного процента к сумме захватной земли.

42 Сборник, стр. 142.

43 "Стат. обзор Калужской губ. за 1896 год". Калуга, 1897, стр. 43 и сл., 83, 113 приложений.

44 Как курьез, приводим один образчик. "Общий вывод" г-на Вихляева гласит: "Покупка земель крестьянами Тверской губ. имеет тенденцию уравнять размеры землевладения" (стр. 11). Доказательства? - Если взять группы общин по размеру надела, то у малонадельных общин окажется больший процент дворов с купчей землей. - О том, что покупают землю зажиточные члены малонадельных общин, г. Вихляев и не догадывается. Понятно, что разбирать подобные "выводы" ярого народника нет надобности, тем более, что смелость г-на Вихляева сконфузила даже экономистов его же лагеря. Г-н Карышев в "Русском Богатстве" (1898, № 8), хотя и заявляет свое глубокое сочувствие тому, как г. Вихляев "хорошо ориентируется среди тех задач, которые ставятся в переживаемую минуту экономике страны", но все же вынужден признать, что г. Вихляев чересчур "оптимист", что его выводы о стремлении к равномерности "малодоказательны", что его данные "ничего не говорят", а заключения его - "не имеют основания".

45 Подобный прием попускает небольшую ошибку, вследствие которой разложение представляется более слабым, чем оно есть на самом деле. Именно к высшей группе прибавляются средние, а не высшие представители следующей группы, к низшей группе прибавляются средние, а не низшие представители следующей группы. Ясно, что эта ошибка тем больше, чем крупнее группы, чем меньше число групп.

46 В следующем параграфе мы увидим, что взятые нами размеры групп очень близко подходят к группам всего русского крестьянства, распределенного по количеству лошадей на 1 двор.

47 Просим читателя не забывать, что теперь мы имеем дело не с абсолютными цифрами, а лишь с отношениями между высшим и низшим слоем крестьянства. Поэтому, например, мы берем теперь процентные отношения числа дворов с батраками (или с "заработками") не к числу дворов данной группы, а ко всему числу дворов с батраками (или с "заработками") в уезде, т. е. мы определяем теперь не то, насколько каждая группа пользуется наемным трудом (или прибегает к продаже рабочей силы), а определяем лишь отношение между высшей и низшей группой по употреблению наемного труда шли по участию в "заработках", в продаже рабочей силы).

48 Достаточно одного взгляда на диаграмму, чтобы видеть непригодность группировки по наделу для изучения крестьянского разложения.

49 Весьма курьезно в книге г-на Карышева об арендах "Заключение" (гл. VI). После всех своих голословных и противоречащих данным земской статистики утверждений об отсутствии промышленного характера в крестьянской аренде, г. Карышев выдвигает здесь "арендную теорию" (заимствованную у В. Рошера и т. п.), сиречь изложенные под ученым соусом desiderata (пожелания Ред.) западноевропейского фермерства "продолжительность арендного срока" ("необходимо... хозяйское" обращение земледельца с землей", стр. 371) и умеренная высота арендной платы, оставляющая в руках арендатора заработную плату, процент и погашение на прилагаемые им капиталы и предпринимательскую прибыль (373) И г. Карышев нисколько не смущается тем, что подобная "теория" фигурирует рядом с обычным народническим рецептом "предотвратить" (398). Чтобы "предотвратить" фермерство, г. Карышев пускает в ход "теорию" фермерства! Подобное "заключение" естественно завершило основное противоречие книги г. Карышева, который, с одной стороны, разделяет все народнические предрассудки и от души сочувствует таким классическим теоретикам мелкой буржуазии, как Сисмонди (см. Карышев. "Вечно-наследственный наем земель на континенте Европы". М. 1895, а с другой стороны, не может не признать, что аренда дает "толчок" (стр. 396) разложению крестьянства, что "слои более состоятельные" оттесняют менее состоятельных, что развитии аграрных отношений ведет именно к батрачеству (стр. 397).

50 И эта цифра (около 1/5 всех заведений) конечно, преувеличена, ибо в разряде несеющих и безлошадных и однолошадных крестьян смешаны сельскохозяйственные рабочие, чернорабочие и пр. с неземледельцами (лавочниками, ремесленниками и пр.).

51 Весьма возможно, что в среднечерноземных губерниях, каковы Орловская, Воронежская и др., разложение крестьянства и действительно гораздо слабее, вследствие малоземелья, тяжести податей, вследствие большого развития отработков: все это условия, задерживающие разложение.

52 5 уездов Саратовской губ., 5 - Самарской и 1 - Бессарабской.

53 Здесь с лошадьми соединены и волы, считанные по паре за 1 шт.

54 Как изменяется в последнее время распределение лошадей в крестьянстве, об этом можно судить по следующим данным военно-конской переписи 1893-1894 гг. ("Статистика Росс. имп.", XXXVII). В 38 губерниях Евр. России было в 1893-1894 гг.: 8 288 987 крестьянских дворов, из них безлошадных - 2 641 754, или 31,9%; однолошадных - 31,4%, двухлошадных - 20,2%; трехлошадных - 8,7%; с 4-мя лошадьми и более - 7,8%. Лошадей у крестьян было 11 560 358, из этого числа 22,5% было у однолошадных. 28,9% - у двухлошадных, 18.8% - у трехлошадных и 29,8% - у многолошадных. Таким образом, у 16,5% зажиточных крестьян - 48,6% всего числа лошадей.

55 Весьма возможно, например, что в местностях с молочным хозяйством несравненно правильнее была бы группировка по числу коров, а не по числу лошадей. При условиях огородной культуры ни тот, ни другой признак не могут быть удовлетворительными и т. д.

56 Крупным недостатком этих данных является, во-1-х, отсутствие группировок по различным признакам, во-2-х, отсутствие текста, сообщающего те сведения о выбранных хозяйствах, которые не могли войти в таблицы (таким текстом снабжены, например, данные о бюджетах по Острогожскому уезду). В-3-х, крайняя неразработанность данных о всех неземледельческих занятиях и всякого рола "заработках" (на все "промыслы" дано лишь 4 графы, тогда как одно описание одежды и обуви заняло 152 графы!).

57 Исключительно такими "средними" пользуется, например, г. Щербина, как в изданиях Воронежского земства, так и в своей статье о крестьянских бюджетах в книге "Влияние урожаев и хлебных цен и т. д."

58 Это относится, например, к бюджетным данным по Московской губ. (т. VI и VII "Сборника"), по Владимирской ("Промыслы Владим. губ."), по Острогожскому уезду, Воронежской губ, (т. II. вып. 2 "Сборника") и особенно к бюджетам, приведенным в "Трудах комиссии по исследованию кустарной промышленности" (по Вятской, Херсонской, Нижегородской, Пермской и другим губерниям). Бюджета гг. Карпова и Манохина в названных "Трудах", а равно г. П. Семенова (в "Сборнике материалов по изучению сельской общины". СПБ. 1880) и г. Осадчего ("Щербаковская волость, Елисаветградского уезда, Херсонской губ.") выгодно отличаются тем, что характеризуют отдельные группы крестьян.

59 "Сборник" выделяет все "расходы на личные и хозяйственные нужды, кроме пищи", от расходов на содержание скота, причем в первой рубрике стоят рядом расходы, например, на освещение и на аренду. Очевидно, что это неправильно. Мы выделили личное потребление от хозяйственного ("производительного"), относя к последнему расходы на деготь, веревки, ковку лошадей, ремонт строений, инвентарь, сбрую, на работников и сдельные работы, на пастуха на аренду земли и на содержание скота и птицы.

60 "Остатки от прежних лет" состоят в хлебе (натурой) и в деньгах; здесь дана общая сумма, так как мы имеем дело с валовым, и с натуральным и денежным доходом. - Четыре рубрики "промыслов" списаны с заголовков "Сборника", который не дает больше ничего о "промыслах". Заметим, что в группе д к промышленным предприятиям следует, видимо, отнести и извоз, который дает двум хозяевам этой группы по 250 руб. дохода, причем один из этих хозяев держит батрака.

61 Кажущееся исключение представляет разряд д с громадным дефицитом (41 руб.), который, однако, покрыт займом. Дело объясняется тем, что в 3-х дворах (из 5-ти дворов этого разряда) были свадьбы, стоившие 200 руб. (Весь дефицит пяти дворов = 206 р. 90 к.) поэтому расход этой группы на личное потребление, кроме пищи, поднялся до очень высокой цифры - 10 р. 41 к на 1 душу об. пола, тогда как ни в одной другой группе, не исключая и богачей (е), этот расход не достигает и 6-ти рублей. Следовательно, этот дефицит совершенно противоположен, по своему характеру, дефициту бедноты. Это - дефицит не от невозможности удовлетворить минимальные потребности, а от повышения потребностей, несоразмерного с доходом данного года.

62 Расход на содержание скота почти весь натуральный: из 6316.21 руб., расходуемых на это всеми 66 хозяйствами, деньгами израсходовано только 1535.2 руб., из которых 1102,5 руб. падает на 1 хозяина-предпринимателя, держащего 20 лошадей, видимо, с промышленными целями.

63 Особенно часто встречалась эта ошибка в прениях (1897-го года) о значении низких хлебных цен.

64 См. В. Орлов. "Крестьянское хозяйство". "Сборник стат. свед. по Моск. губ.", т. IV, в. I. - Трирогов. "Община и подать". - Keussler. "Zur Geschichte und Kritik des bäuerlichen Gemeindebesitzes in Russland" (Кейслер. "К истории и критике крестьянского общинного владения в России". Ред.). - В.В. "Крестьянская, община" ("Итоги земской статистики", т. I).

65 Само собой разумеется, что еще больший вред крестьянской бедноте принесет столыпинское (ноябрь 1906 г.) разрушение общины. Это - русское "enrichissez-vous" ("обогащайтесь". Ред.): черносотенцы - богатые крестьяне! Грабьте вовсю, только поддержите падающий абсолютизм! (Прим. Ко 2-му изд.)

66 Размер посева не по 4-м, а по одному Задонскому уезду Воронежской губ.

67 В немецкой сельскохозяйственной литературе есть монография Дрекслера, содержащие данные о весе скота у землевладельцев разных групп по количеству земли. Данные эти еще рельефнее, чем приведенные цифры русской земской статистики, показывают неизмеримо худшее качество скота у мелких крестьян по сравнению с крупными крестьянами и особенно помещиками. Я надеюсь обработать эти данные для печати в недалеком будущем. (Примеч. Ко 2-му изданию.)

68 Если бы применить эти бюджетные нормы о стоимости строении, инвентаря и скота в разных группах крестьянства - к тем итоговым данным по 49 губерниям Евр. России, которые были приведены выше, то оказалось бы, что одна пятая доля крестьянских дворов владеет значительно бóльшим количеством средств производства, чем все остальное крестьянство.

69 Расход на содержание скота производится преимущественно натурой, остальные же расходы на хозяйство - большей частью денежные.

70 Как мила должна быть такому "хозяйственному мужичку" "арендная теория" г-на Карышева, требующая долгих арендных сроков, удешевления аренды, вознаграждения за улучшения и пр. Это именно то, что ему нужно.

71 Из 12-ти безлошадных хозяев ни один не получает дохода от промышленных заведений и предприятий; из 18-ти однолошадных - один; из 17-ти двухлошадных - двое; из 9-ти трехлошадных - трое; из 5-ти четырехлошадных - двое; из 5-ти хозяев, имеющих более 4-х лошадей, - четверо.

72 Соединяя под этим термином графы "Сборника": говядина, баранина, свинина, свиное сало. Перевод других хлебов на рожь сделан по нормам "Сравнительной статистики" Янсона, принятым нижегородскими статистиками (см. "Материалы" по Горбатовскому уезду. Основание перевода - процент усвояемого белка).

73 Насколько ниже в деревнях у крестьян потребление мяса по сравнению с горожанами, видно хотя бы из следующих отрывочных данных. В Москве за 1900 год убито на городских бойнях скота около 4 миллионов пудов стоимостью всего на 18 986 714 р. 59 к. ("Московские Ведомости. 1901, № 55), Это дает на 1 душу обоего пола около 4 пудов или около 18 руб. в год. (Примеч. Ко 2-му изд.)

74 Говядины, свинины, свиного сала, баранины, коровьего масла, молочных продуктов, кур и яиц.

75 Соли, рыбы соленой и свежей, сельдей, водки, пива, чая и сахара.

76 Из денежных расходов на земледельческие продукты первое место занимает покупка ржи - главным образом беднотой; затем покупка овощей. Расход на овощи составляет 85 коп. на 1 душу об. пола (по группам от 56 коп. у б до 1 р. 31 к. у д), в том числе деньгами - 47 коп. Этот интересный факт показывает нам, что даже в сельском населении, не говоря уже городском, складывается рынок на продукты одной из форм торгового земледелия - именно огородничества. Расход на постное масло - на 2/3 натуральный; значит, в этой области преобладает еще домашнее производство и примитивное ремесло.

77 Этот факт, кажущийся с первого взгляда парадоксом, находится на самом деле в полной гармонии с основными противоречиями капитализма, которые на каждом шагу встречаются в действительной жизни. Поэтому внимательные наблюдатели деревенского быта сумели подметить этот факт совершенно независимо от теории. "Для развития его деятельности, - говорит Энгельгардт о кулаке, торгаше и пр., - важно, чтобы крестьяне были бедны... чтобы крестьяне получали много денег" ("Письма из деревни". Стр. 493). Сочувствие к солидному (sic!) земледельческому быту" (ibid.) не мешало иногда Энгельгардту вскрывать самые глубокие противоречия внутри пресловутой общины.

78 "С.-х. и стат. свед., полученные от хозяев" Изд. департамента земледелия. В. V. СПБ. 1892. С. А. Короленко: "Вольнонаемный труд в хозяйствах и т. д.".

79 Различие в условиях между Орловской и Воронежской губ. невелико, и данные, как увидим, приводятся обычные. Мы не берем данных из вышеуказанного сочинения С. А. Короленко (см. сопоставление этих данных в статье г. Маресса "Влияние урожаев и т. д.", I, 11), ибо даже сам автор признает, что гг. землевладельцы, от которых получены эти данные, иногда "увлекались"

80 Вычислен по вышеуказанному способу.

81 Вероятно, народники выведут из нашего сопоставления высоты жизненного уровня у батраков и у низшей группы крестьянства, что мы "стоим за" обезземеливание крестьянства, и пр. Такой вывод будет неверен. Из сказанного следует лишь, что мы "стоим за" отмену всех стеснений права крестьян на свободное распоряжение землей, на отказ от надела, на выход из общины. Судьей того, выгоднее ли быть батраком с наделом или батраком без надела, может быть только сам крестьянин. Поэтому подобные стеснения ни в каком случае и ничем не могут быть оправданы. Защита же этих стеснении народниками превращает последних в служителей интересам наших аграриев.

82 - в крупных размерах. Ред.

83 См. "Das Kapital", I, S. 527.

84 "Сельскохозяйственный обзор по Нижегородской губ." за 1892 г.

85 В русском переводе (стр. 651 и сл.) этот термин передан выражением "трудовая рента". Мы считаем наш перевод более правильным, так как на русском языке есть специальное выражение "отработки", означающее именно работу зависимого земледельца на землевладельца".

86 Надо строго отличать денежную ренту от капиталистической поземельной ренты: последняя предполагает в земледелии капиталистов и наемных рабочих, первая - зависимых крестьян. Капиталистическая рента есть часть сверхстоимости, остающаяся за вычетом предпринимательской прибыли, а денежная рента есть цена всего прибавочного продукта, уплачиваемая крестьянином землевладельцу. Пример денежной ренты в России - крестьянский оброк помещику. Нет сомнения, что и в современные податях наших крестьян есть известная доля денежной ренты. Иногда и крестьянская аренда земли приближается к денежной ренте, когда высокая плата за землю оставляет на долю крестьянина не более, как скудною заработную плату.

87 Заметим, что употребление наемного труда не есть обязательный признак понятия мелкой буржуазии. Под это понятие подходит всякое самостоятельное производство на рынок, при наличности в общественном строе хозяйства описанных нами выше (п. 2) противоречии, - в частности при превращении массы производителей в наемных рабочих.

88 Для того, чтобы доказать правильность отнесения неимущего крестьянства к классу наемных рабочих с наделом, надо показать не только, как и какое крестьянство продает рабочую силу, но также и - как и какие предприниматели покупают рабочую силу. Это будет показано в следующих главах.

89 Проф. Конрад считает для настоящего крестьянина в Германии нормой - пару рабочего скота (Gespannbauerngüter), см. "Землевладение и сельское хозяйство" (М. 1896), стр. 84-85. Для России эту норму скорее следовало бы взять выше. При определении понятия "крестьянин" Конрад берет именно процент лиц или дворов, занятых "наемной работой" или "подсобными промыслами" вообще (ibid.). - Проф. Стебут, которому в вопросах фактических нельзя отказать в авторитетности, писал в 1882 году: "С падением крепостного права крестьянин с своей мелкой хозяйственной единицей, при исключительном возделывании хлебов, следовательно, преимущественно в средней черноземной полосе России, перешел уже в большинстве случаев в ремесленника, батрака или поденщика, занимающегося сельским хозяйством лишь побочно" ("Статьи о русском сельском хозяйстве, его недостатках и мерах к его усовершенствованию". М. 1883. Стр. 11). Очевидно, что к ремесленникам здесь относятся и наемные рабочие в промышленности (строительные и т. п.). Как ни неправильно это словоупотребление, но оно очень распространено в нашей литературе, даже специально экономической.

90 - дворянский вотчинник. Ред.

91 Приведем примеры различных европейских форм наемного труда в земледелии из "Handwört. der Staatswiss." ("Землевладение и сельское хозяйство". М. 1896). "Крестьянское имение,- говорит И. Конрад,- нужно отличать от парцеллы, от участка "бобыля" или "огородника", владелец которого принужден искать еще стороннего занятия и заработка" (стр. 83- 84). "Во Франции, по переписи 1881 г., 18 млн. чел., т. е. несколько менее половины населения, жило сельским хозяйством: около 9 млн. землевладельцев, 5 млн. арендаторов и половников, 4 млн. поденщиков и мелких земельных собственников или арендаторов, живших по преимуществу наемной работой... Предполагают, что во Франции по меньшей мере 75% сельских рабочих имеет собственную землю" (с. 233, Гольц). В Германии к числу сельских рабочих относятся следующие категории, владеющие землей: 1) кутники, бобыли, огородники [нечто вроде наших дарственных]; 2) контрактовые поденщики; они владеют землей, нанимаясь на определенную часть года [ср. у нас "трехдневники"]. "Контрактовые поденщики составляют главную массу сельскохозяйственных рабочих в тех местностях Германии, где преобладает крупное землевладение" (стр. 236); 3) с.-х. рабочие, ведущие хозяйство на арендованной земле (стр. 237).

92 Только этот факт образования внутреннего рынка разложением крестьянства и в состоянии объяснить, например, громадный рост внутреннего рынка на хлопчатобумажные продукты, - производство которых так быстро росло в пореформенный период рука об руку с массовым разорением крестьянства. Г-н Н. -он, иллюстрирующий свои теории о внутреннем рынке именно на примере нашей текстильной индустрии, совершенно не сумел объяснить того, как могло иметь место это противоречивое явление.

93 Единственным исключением является прекрасная работа И. Гуревича: "The economics of the Russian village". New York, 1892. Русск. пер. "Экономическое положение русской деревни". М. 1896. Надо удивляться тому искусству, с каким г. Гурвич обработал земско-статистические сборники, не дающие комбинационных таблиц о группах крестьян по хозяйственной состоятельности.

94 Стеснение переселений оказывает, таким образом, громадное задерживающее влияние на разложение крестьянства.

95 См. также работу г. Приймака: "Цифровой материал для изучения переселении в Сибирь". (Прим. к 2-му изд.)

96 - "Капитал", т. I, 2 отдел. Ред.

97 Г-н В. В. коснулся этого вопроса на первой же странице своих "Судеб капитализма", но ни в этом и ни в каком другом своем сочинении не попытался рассмотреть данные об отношении торгового и промышленного капитала в России. Г-н Н. -он, хотя и претендовал на верное следование теории Маркса, однако предпочел заменить точную и ясную категорию "торговый капитал" неясным и расплывчатым термином своего изобретения: "капитализация" или "капитализация доходов", и под прикрытием этого туманного термина преблагополучно обошел этот вопрос, прямо-таки обошел. Предшественником капиталистического производства в России у него является не торговый капитал, а... "народное производство"!

98 Между прочим. Говоря о "Судьбах капитализма" г-на В. В. и именно о VI главе, из которой взята цитата, нельзя не указать, что в ней есть очень хорошие и вполне справедливые страницы. Именно - те страницы, на которых автор говорит не о "судьбах капитализма" и даже совсем не о капитализме, а о способах взыскания податей. Характерно, что г. В. В. не замечает при этом неразрывной связи между этими способами и остатками барщинного хозяйства, которое он (как увидим ниже) способен идеализировать!